Очень краткое содержание история села горюхина. Баснословные времена – староста Трифон

Очень краткое содержание история села горюхина. Баснословные времена – староста Трифон

Александр Сергеевич Пушкин

История села Горюхина

Если бог пошлет мне читателей, то может быть для них будет любопытно узнать, каким образом решился я написать Историю села Горюхина. Для того должен я войти в некоторые предварительные подробности.

Я родился от честных и благородных родителей в селе Горюхине 1801 года апреля 1 числа и первоначальное образование получил от нашего дьячка. Сему-то почтенному мужу обязан я впоследствии развившейся во мне охотою к чтению и вообще к занятиям литературным. Успехи мои хотя были медленны, но благонадежны, ибо на десят году отроду я знал уже почти всё то, что поныне осталось у меня в памяти, от природы слабой и которую по причине столь же слабого здоровья не дозволяли мне излишне отягощать.

Звание литератора всегда казалось для меня самым завидным. Родители мои, люди почтенные, но простые и воспитанные по-старинному, никогда ничего не читывали и во всем доме кроме Азбуки, купленной для меня, календарей и Новейшего письмовника, никаких книг не находилось. Чтение письмовника долго было любимым моим упражнением. Я знал его наизусть и, не смотря на то, каждый день находил в нем новые незамеченные красоты. После генерала Племянникова, у которо батюшка был некогда адъютантом, Курганов казался мне величайшим человеком. Я расспрашивал о нем у всех и к сожалению никто не мог удовлетворить моему любопытству, никто не знал его лично, на все мои вопросы отвечали только, что Курганов сочинил Новейший письмовник, что твердо знал я и прежде. Мрак неизвестности окружал его как некоего древнего полу-бога; иногда я даже сомневался в истинне его cуществовани . Имя его казалось мне вымышленным и предание о нем пустою мифою, ожидавшею изыскания нового Нибура. Однако же он всё преследовал мое воображение, я старался придать какой-нибудь образ сему таинственному лицу, и наконец решил, что должен он был походить на земского заседателя Корючкина, маленького старичка с красным носом и сверкающими глазами.

В 1812 году повезли меня в Москву и отдали в пансион Карла Ивановича Мейера – где пробыл я не более трех месяцев, ибо нас распустили перед вступлением неприятеля – я возвратился в деревню. По изгнании двухнадесяти языков хотели меня снова везти в Москву посмотреть, не возвратился Карл Ив. на прежнее пепелище или в противном случае отдать меня в другое училище, но я упросил матушку оставить меня в деревне, ибо здоровье мое не позволяло мне вставать с постели в 7 часов, как обыкновенно заведено во всех пансионах. Таким образом достиг я 16-ти ™летнего возраста, оставаясь при первоначальном моем образовании и играя в лапту с моими потешными, единственн наук , в коей приобрел я достаточное познание во время пребывания моего в пансионе.

В сие время определился я юнкером в ** пехотный полк, в коем и находился до прошлого 18** года. Пребывание мое в полку оставило мне мало приятных впечатлений кроме производства в офицеры и выигрыш 245 рублей в то время как у меня в кармане всего оставалося рубль 6 грив. Смерть дражайших моих родителей принудила меня подать в отставку и приехать в мою вотчину.

Сия эпоха жизни моей столь для меня важна, что я намерен о ней распространиться, заранее прося извинения у благосклонного читателя, если во зло употреблю снисходительное его внимание.

День был осенний и пасмурный. Прибыв на станцию, с которой должно было мне своротить на Горюхино, нанял я вольных и поехал проселочною дорогой. Хотя я нрава от природы тихого, но нетерпение вновь увидеть места, где провел я лучшие свои годы, так сильно овладело мной, что я поминутно погонял моего ямщика, то обещая ему на водку, то угрожая побоями, и как удобнее было мне толкать его в спину, нежели вынимать и развяз ать кошелек, то, признаюсь, раза три и ударил его, что отроду со мною не случалось, ибо сословие ямщиков, сам не знаю почему, для меня в особенности любезно. Ямщик погонял свою тройку, но мне казалось, что он, по обыкновению ямскому, уговаривая лошадей и размахивая кнутом, всё-таки затягивал гужи. – Наконец завидел Горюхинскую рощу; и через 10 минут въехал на барский двор. Сердце мое сильно билось – я смотрел вокруг себя с волнением неописанным. 8 лет не видал я Горюхина. Березки, которые при мне посажены были около забора, выросли и стали теперь высокими ветвистыми деревьями. Двор, бывший некогда украшен тремя правильным цветник , меж которых шла широкая дорога усыпанная песком, теперь обращен был в некошанный луг, на котором паслась бурая корова. Бричка моя остановилась у переднего крыльца. Человек мой пошел было отворить двери, но они были заколочены, хотя ставни были открыты и дом казался обитаемым. Баба вышла из людской избы и спросила, кого мне надобно. Узнав, что барин приехал, она снова побежала в избу и вскоре дворня меня окружила. Я был тронут до глубины сердца, увидя знакомые и незнакомые лица – и дружески со всеми ими цалуясь: мои потешные мальчишки были уже мужиками, а сидевшие некогда на полу для посылок девчонки замужними бабами. Мужчины плакали Женщинам говорил я без церемонии: «Как ты постарела» – и мне отвечали с чувством «Как вы-то, батюшка, подурнели». Повели меня на заднее крыльцо, на встречу мне вышла моя кормилица и обняла меня с плачем и рыданием, как многострадального Одиссея. Побежали топить баню. Повар, ныне в бездействии отростивший себе бороду, вызвался приготовить мне обед, или ужин – ибо уже смеркалось. Тотчас очистили мне комнаты, в коих жила кормилица с девушками покойной матушки, и я очутился в смиренной отеческой обители и заснул в той самой комнате, в которой за 23 года тому родился.

Около трех недель прошло для меня в хлопотах всякого роду – я возился с заседателями, предводителями и всевозможными губернскими чиновниками. Наконец принял я наследство и был введен во владение отчиной; я успокоился, но скоро скука бездействия стала меня мучить. Я не был еще знаком с добрым и почтенным соседом моим **. Занятия хозяйственные были вовсе для меня чужды. Разговоры кормилицы моей, произведенной мною в ключницы и управительницы, состояли счетом из 15 домашних анекдотов, весьма для меня любопытных, но рассказываемых ею всегда одинаково, так что она сделалась для меня другим новейшим письмовником, в котором я знал, на какой странице какую найду строчку. Настоящий же заслуженный письмовник был мною найден в кладовой, между всякой рухлядью, в жалком состоянии. – Я вынес его на свет и принялся было за него, но Курганов потерял для меня прежнюю свою прелесть, я прочел его еще раз и больше уже не открывал.

В сей крайности пришло мне на мысль, не попробовать ли самому что-нибудь сочинить? Благосклонный читатель знает уже, что воспитан я был на медные деньги и что не имел я случая приобрести сам собою то, что было раз упущено, до шестнадцати лет играя с двор ыми мальчишками, а потом переходя из губернии в губернию, из квартиры на квартиру, провождая время с жидами да с маркитантами, играя на ободранных биллиардах и маршируя в грязи.

К тому же быть сочинителем казалось мне так мудрено, так недосягаемо нам непосвященным, что мысль взяться за перо сначала испугала меня. Смел ли я надеяться попасть когда-нибудь в число писателей, когда уже пламенное желание мое встретиться в с одним из них никогда не было исполнено? Но это напоминает мне случай, который намерен я рассказать в доказательство всегдашней страсти моей к отечественной словесности.

В 1820 году еще юнкером случилось мне быть по казенной надобности в Петербурге. Я прожил в нем неделю и, несмотря на то, что не было там у меня ни одного знакомого человека, провел время чрезвычайно весело: каждый день тихонько ходил я в театр, в галлерею 4-го яруса. Всех актеров узнал по имени и страстно влюбился в **, игравшую с большим искусством в одно воскресенье роль Амалии в драме Ненависть к людям и раскаяние. Утром возвращаясь из Главного Штаба заходил я обыкновенно в низенькую конфетную лавку, и за чашкой шоколаду читал литературные журналы. Однажды сидел я углубленный в критическую статью Благонамеренного; некто в гороховой шинеле ко мне подошел и из-под моей книжки тихонько потянул листок Гамбургской Газеты. Я так был занят, что не поднял и глаз. Незнакомый спросил себе бифштексу и сел передо мною; я всё читал не обращая на него внимания; он между тем позавтракал, сердито побранил мальчика за неисправность, выпил полбутылки вина и вышел. – Двое молодых людей тут же завтракали. «Знаешь ли, кто это был?» – сказал один другому: – «Это Б., сочинитель». Сочинитель, воскликнул я невольно, – и оставя журнал недочитанным и чашку недопитою, побежал расплачиваться, и не дождавшися сдачи, выбежал на улицу. Смотря во все стороны, увидел я издали гороховую шинель и пустился за нею по Невск. проспекту – только что не бегом. Сделав несколько шагов, чувствую вдруг, что меня останавливают – оглядываюсь, гв. офицер заметил мне, что-де мне следовало б не толкнуть его с тротуар , но скорее остановиться и вытянуться. После сего выговора я стал осторожнее; на беду мою поминутно встречались мне офицеры, я поминутно останавливался, а сочинитель всё уходил от меня вперед. Отроду моя солдатская шинель не была мне столь тягостною – от роду эполеты не казались мне столь завидными; наконец у самого Аничкина моста догнал я гороховую шинель. «Позвольте спросить, – сказал я приставя ко лбу руку, – вы г. Б., коего прекрасные статьи имел я счастие читать в Соревнователе Просвещения?» – Никак нет-с, – отвечал он мне, – я не сочинитель, а стряпчий; но ** мне очень знаком; четверть часа тому я встретил его у Полицейского мосту. – Таким образом уважение мое к р литературе стоило мне 30 копеек потерянной сдачи, выговора по службе и чуть-чуть не ареста – а всё даром.

“История села Горюхина”, неоконченная повесть Александра Сергеевича Пушкина: история создания, краткое содержание, главные герои

Знаменитая Болдинская осень занимает особое место в творчестве А.Пушкина. на протяжении 3 месяцев поэтом было создано множество совершенно разных по жанрам и стилистике произведений, в том числе и знаменитый цикл «Повести Белкина». Но не всякий знает, что «перу» Ивана Петровича «принадлежит» еще одно творение поэта: неоконченная повесть «История села Горюхина». И хотя она не получила такой широкой известности, как «Метель», «Станционный смотритель» и другие 3 повести цикла, рассказ о горюхинцах был отмечен многими критиками как произведение пусть и не законченное, но достаточно зрелое и важное в творчестве Александра Сергеевича.

Кто такой Белкин?

Для тех, кто мало знаком с творчеством Пушкина, следует отметить, что образ Белкина появляется в его произведениях дважды. Из предисловия к «Повестям покойного Ивана Петровича Белкина» мы узнаем о том, что оный сочинитель родился и практически всю жизнь прожил в Горюхине, увлекался литературой и оставил после себя несколько повестей, пять из которых входят в упомянутый выше цикл. Здесь же даются описание внешности героя и краткая история его деяний и смерти. Во втором произведении Белкин предстает уже собственно автором истории села Горюхина. Причем рассказу о Горюхине предшествует биография самого Ивана Петровича.

Теперь подробнее о том, что же узнает читатель о Белкине и его вотчине из неоконченной повести поэта.

Детские и юношеские годы

Родившийся в 1801 году Белкин первое образование получил от горюхинского дьячка, привившего ему, ко всему прочему, любовь к чтению, а затем и к литературе вообще. Родители мальчика, напротив, читать не любили, а потому и книг в доме почти не держали. Да и занятиями свое чадо особо не отягощали, что впоследствии Белкин причислит к недостаткам образования, мешающим ему стать настоящим литератором.

В двенадцатилетнем возрасте барчука отправили в пансион – продолжает Пушкин «Историю села Горюхина». Однако за сим последовало нашествие войск Наполеона, и уже через 3 месяца мальчика вернули домой. От дальнейшего обучения изнеженный родительской заботой Белкин отказался сам – упросил матушку оставить его в деревне, так как вставать рано в пансионе ему не позволяет здоровье. И только в 16 лет ему пришлось все-таки отправиться на службу в пехотный полк, куда юношу зачислили юнкером. Неприятные впечатления оставили у Ивана Петровича эти годы. Впрочем, длилась отлучка недолго: через 8 лет, после смерти дражайших родителей, он вернулся в родное имение.

Возвращение домой

С неописанным волнением подъезжал Белкин к родным местам и с таким же чувством въехал на барский двор. Первое, что бросилось ему в глаза, – упадок в хозяйстве и восторг дворни. С удивлением рассматривал молодой барин тут же собравшихся мужиков и баб, находя в толпе лица бывших товарищей по играм. После бани и наспех приготовленного ужина Ивана Петровича уложили спать в комнате, в которой он засыпал еще 23 года назад.

Недели три принимавший наследство барин хлопотал о своей вотчине и встречался с чиновниками. Когда все дела были закончены, стал испытывать скуку, подтолкнувшую к лихой мысли: а не заняться ли сочинительством? Впрочем, к этому будущего автора истории села Горюхина подтолкнули не только тяга к литературе, но и рассказы ключницы о прошлом имения, а также найденный в кладовой письмовник.

Мысли о сочинительстве

Белкин сначала испугался пришедшей в его голову мысли. Недостаток образования в детстве, скитания по квартирам и служба мало располагали к тому, чтобы всерьез освоить это мудреное и недосягаемое, по его убеждению, дело. Вспомнилось, как еще в Петербурге судьба свела молодого юнкера с известным сочинителем Б., случайно подсевшим к нему за столик в конфетной лавке. Белкин тогда не обратил внимания на своего соседа, а когда узнал, кто ел рядом с ним бифштекс, бросился вдогонку. Не взял сдачу за обед, едва не сбил с ног гвардейского офицера, но так и не догнал господина Б. Потеря 30 копеек, выговор и едва ли не арест – такова была цена попытки познакомиться с известным сочинителем, так и не увенчавшейся успехом.

Как ни сомневался в собственных возможностях автор будущей истории села Горюхина, врожденная тяга к сочинительству взяла верх. Он долго пробовал себя в разных жанрах, решился даже на историческую поэму о Рюрике. Наконец, взялся за повести, которые научили его выражать мысли правильно, свободно и приятно. Но вскоре и эти занятия ему наскучили, и Белкин стал искать новый предмет для своей литературной деятельности.

Неожиданное решение

Далее «История села Горюхина», краткое содержание которой здесь приводится, получила неожиданное развитие. Ключница нашла на чердаке корзину с книгами и, зная о тяге Ивана Петровича к чтиву, притащила ее барину. Первый восторг Белкина вскоре сменился разочарованием: в корзине лежали обычные календари. Однако они оказались не так уж и бесполезны: на вплетенных в календари листах начинающий сочинитель разглядел довольно интересные записи, касающиеся жизни имения Горюхина на протяжении 55 лет. Экономические, метеорологические, статистические данные, почерпнутые из листочков, исписанных старинным почерком, подтолкнули Ивана Петровича к тому, чтобы начать поиск других данных об истории родного имения. Их оказалось так много, что уже через полгода герой произведения Пушкина приступил к написанию истории своей вотчины.

Далее приводятся источники, послужившие основой для создания произведения: 54 старинных календаря, исписанных разными представителями семейства Белкиных; сохранившаяся часть летописи дьячка; устные предания, рассказанные барину старожилами Горюхина; счетные книги, составленные старостами имения.

Описание вотчины

Следующая часть произведения особо выделяется современниками Пушкина, считавшими, что здесь поэту на примере небольшого имения удалось воссоздать полную картину крепостнической России.

240 десятин земли и 63 души – таковы размеры страны, расположенной рядом с рекой Сивкой и имеющей столицу Горюхино. Жители ее, крепкого сложения и мужественного виду, отличались трудолюбием, храбростью и воинственностью. Хотя и были склонны к питию. Они промышляли охотой, рыбалкой, сбором ягод, грибов и орехов, которыми во все времена щедро одаривали здешние леса, озера и река. Благосклонными к горюхинцам можно назвать и поля, на которых в большом количестве выращивали рожь, гречиху и прочие зерновые. Развитию торговли способствовало наличие реки Сивки и развитие промыслов, например, вязание лаптей. Под стать мужчинам были и женщины, всегда способные постоять за себя и составлявшие общественную стражу.

Особое место в истории села Горюхина отводится обычаям и нравам, царившим среди его жителей. Белкин рассказывает, как налаживалась жизнь молодых после свадьбы, как хоронили усопших, какую одежду носили в разное время года. Любили горюхинцы и искусство. Так, в летописи попал земский Терентий, прославившийся тем, что искусно писал обеими руками. Слух жителей нередко услаждали волынка и балалайка. А стихи Лысого Архипа сравнивали с творениями Виргилия и Сумарокова (кстати, содержание одного из них приводится в истории Белкина).

О правлении Трифона

«Баснословные времена» – так называется последняя глава неоконченной повести Пушкина об истории села Горюхина. Главные герои ее – дворовые люди, последний выбранный народом староста Трифон, присланный барином приказчик.

По летописям, Белкины некогда обладали обширными землями. Горюхино было одним из отдаленных уголков, о котором часто забывали. А потому годы процветания чередовались в вотчине с временами упадка. И в последние пришел конец правлению всенародно избранного старосты Трифона. В канун храмового праздника, когда весь народ, включая старосту, был навеселе, в село въехала бричка с незнакомым жидом и неким сановником.

Прибывшие потребовали Трифона, но так как последний оказался изрядно пьян, показали какое-то письмо и всех распустили до следующего дня. Утром всех горюхинцев собрали на сходку, где и зачитали послание от барина. Согласно ему, отныне управлять вотчиной будет приезжий, а Трифону, обвиняемому в плутовстве, следует во всем ему помогать. Содержимое письма и дополнившие его угрозы со стороны нового приказчика вмиг выбили хмель из голов дворян. Последние покорно разбрелись по домам в ожидании перемен.

Чем закончилось новое правление

Приказчик тут же приступил к реализации своей политической системы. Перво-наперво поделил всех мужиков на зажиточных и бедных с тем, чтобы первые платили недоимки, несли общественные повинности и становились все смирнее. Гуляк отправил на пашню, а если это не помогало, отдавал в батраки. Выкупиться можно было только за двойной оброк, что несло несомненную пользу хозяйству барина. За угрозы отправить в рекруты брал большой откуп. К оброку добавил нечаянный сбор. Мирскую сходку и вовсе уничтожил. Все это уже через три года привело к полному обнищанию горюхинцев, при котором одни мужики трудились на башне, другие – в батраках, а дети и вовсе пошли побираться. На такой невеселой ноте заканчивается «История села Горюхина».

Какая идея объединяет все части произведения

Современники и потомки Пушкина усмотрели в неоконченной повести несколько важных моментов.

Во-первых, обращает на себя внимание попытка поэта воссоздать под вотчиной – само Горюхино поэт называет не имением, а страной – обобщенный образ крепостнической России с царящими в ней произволом, жестокостью и насилием над человеком.

Во-вторых, невольно возникает ассоциация с другим произведением – «Историей государства Российского» Н. Карамзина, которое отличается благонамеренно-официозным подходом в изображении русской действительности. И Пушкин в этой ситуации выступает непримиримым противником сложившихся устоев, загонявших народ в еще большую кабалу.

История публикации произведения Пушкина

Написанная в болдинскую осень 1830 года повесть увидела свет лишь лишь после смерти поэта. Ее со многими ошибками, вчастности с неправильной последовательностью частей и под названием «Летопись села Горохина», опубликовали в «Современнике» в 1837 году.

«История села Горюхина» не получила такой популярности, как многие другие произведения поэта. Однако ее по праву называют предтечей «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина – гротескно-сатирической повести, изобличавшей пороки русского общества 19 века.

Почему писатель так и не закончил свое произведение – остается загадкой. Ясно одно: в качестве основы для сюжета он использовал статистические записи, подготовленные к ревизии 1794 года в Болдино. Об этом свидетельствуют пометки поэта, сделанные на страницах самой рукописи, и план так и не написанных частей повести. Так, в названии последней части «Истории села Горюхина» упоминается слово «бунт», которое, вероятнее всего, указывало бы на восстание Пугачева – достоверно известно, что в 1774 году болдинские крестьяне попытались повесить приказчика, но им помешали подошедшие части властей.

Подводя итог, можно отметить, что талантливый человек велик во всем. А потому даже тот факт, что А. С. Пушкин не дописал свою повесть до конца, нисколько не умаляет ее достоинств и значимости для русской литературы.

История села Горюхина

«История села Горюхина» — неоконченная повесть Александра Сергеевича Пушкина, написанная во время «болдинской осени» 1830 года. Представляет собой начало сельской хроники, изложенной от лица владельца Горюхина — молодого помещика Ивана Петровича Белкина.

Содержание

История создания

Написано осенью 1830 года в Болдине. На рукописи стоят даты 31 октября и 1 ноября [1] [2] .

«История села Горюхина» представляет собой одну из рукописей, оставшихся от вымышленного Пушкиным автора — Ивана Петровича Белкина (1801 [3] —1828), владельца села Горюхина, прожившего в нём почти всю жизнь (с перерывом на воинскую службу). В ранней версии биографии Белкина, написанной ещё в 1829 году, И. П. Белкин явно упоминается как автор двух различных рукописей — цикла повестей («Повести Белкина») и истории собственной вотчины [2] .

В черновиках сохранились цифровые подсчеты для «Истории…», исходя из площади села в 240 десятин. При этом Пушкин основывался на данных Болдина по состоянию имения к V ревизии (1794) [2] .

При жизни Пушкина повесть не печаталась. Впервые напечатана (с пропусками и неправильной последовательностью частей) в «Современнике», т. VII, 1837, стр. 197—220. [1] [2]

Сюжет

В начале автор (И. П. Белкин) излагает свою биографию, желая показать, как он решился написать историю родной отчины. Он подчеркивает, что звание литератора казалось ему всегда «самым завидным», однако он не мог и мечтать об этом, не получив должного образования. Автор родился и вырос в Горюхине, затем поступил на службу в пехотный полк, однако после смерти родитилей оставил службу и вернулся в село, вступив во владение имением. Он обратился к сочинительству и начал писать поэму о Рюрике, однако вскоре почувствовал, что «не рождён поэтом». Затем он записал несколько слышанных ранее анекдотов, но наконец решил попробовать себя в описании истории. Обнаружив старинные листки календаря с записками своих предков, а также летопись местного дьячка и другие документы, автор на их основе составил историю Горюхина, изложенную так, как будто речь идёт об отдельной стране.

Повествование о селе начинается с описания его географии и климата, внешности и характера жителей села. (Село занимает более 240 десятин, а число жителей достигает 63 душ.) Отмечается склонность горюхинских мужиков к пьянству и их любовь к стихам местного сочинителя Архипа Лысого.

В разделе «Баснословные времена» говорится о том, что в древности село пережило «золотой век» изобилия, однако со временем обеднело. Оно управлялось старостой Трифоном, а владельцы села (Белкины) не обращали на него особого внимания. Однако однажды всё переменилось: из-за упадка в прочих владениях Белкиных они прислали в Горюхино приказчика, который стал более усердно собирать оброк с крестьян, что привело к ещё большему их обнищанию…

Дальнейший план повести

О полном замысле Пушкина дает представление план повести, сохранившийся в черновиках. [2] После раздела «Баснословные времена», начатого в рукописи, должны были идти следующие разделы: «Правление старосты Антипа Мудрого», «Приезд моего прадеда тирана Ив. В. Т.», «Дед мой управляет. Пожар», «Соседи. Повальная болезнь. Церковная история», «Мужики разорены. Отец мой. Староста Трифон. Бунт», «Приказчик», «. барщина».

В конце плана идёт краткое резюме: «Была богатая вольная деревня / Обеднела от тиранства / Поправилась от строгости / Пришла в упадок от нерадения…».

Источники:

http://www.litmir.me/br/?b=114271&p=3
http://fb.ru/article/432650/istoriya-sela-goryuhina-neokonchennaya-povest-aleksandra-sergeevicha-pushkina-istoriya-sozdaniya-kratkoe-soderjanie-glavnyie-geroi
http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1509257