«Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей…» (Достоевский).

«Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей…» (Достоевский).

Сочинения по произведениям :

Сочинения по произведениям авторов:

Сочинение. “Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей. ” (Ф.М. Достоевский) (По книге И.Э. Бабеля “Конармия”)

Революция 1917 года в России завершила идейную борьбу в начале XX века. Победило материалистическое миропонимание с его установкой, что человек должен сам творить свою новую жизнь, разрушив старый уклад до основания и отодвинув в сторону целесообразные законы эволюции. Русский философ Иван Ильин писал о революции: «Она была безумием, и притом разрушительным безумием… что она учинила с русским образованием… с русской семьею, с чувством чести и собственного достоинства, с русской добротой и с патриотизмом». Революция разделила людей по идейной направленности, приведя Россию к Гражданской войне. Гражданская война стала живой иллюстрацией страшного пророчества евангелиста Матфея: «…И друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга». И наступит время, о котором пророчествовал Ф.М. Достоевский: «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей».
Одним из летописцев этих страшных лет стал Исаак Эммануилович Бабель (1894–1941) и его обличительная книга «Конармия».
Композиционно «Конармия» — сборник, состоящий из 36 новелл, связанных общей темой — Гражданской войной и общим героем. Таким героем стал красноармеец Лютов, работник штаба дивизии, участник боев, наблюдатель и судья кровавых событий. Лютов — человек образованный, он говорит по-французски, изучал латынь на юридическом факультете, знаком с европейской культурой, гуманист, безуспешно пытающийся разобраться в происходящем. Ведь Лютов вполне сознательно оказался среди красных казаков, будучи уверен, что война осуществит интернационал добрых людей. Но действительность разбивает его уверенность. Как и все классические летописцы, Лютов не комментирует происходящее, как он сам сообщает, «не приукрашивая, и передаю дословно, в согласии с истиной». В «согласии с истиной» в новелле «Письмо» Лютов воспроизводит письмо мальчика — красноармейца Курдюкова. Воспроизводит со страшной достоверностью, начинающейся словами: «Каждые сутки я ложусь отдыхать не евши и безо всякой одежды, так что даже холодно» до слов, воспроизводящих истинную сущность Гражданской войны, поделивших людей на красных и белых. Эта бесчеловечная линия раздела прошла и через семью Курдюковых: отец остался на стороне белых, а сыновья перешли на сторону красных. И когда Федор Курдюков попал в плен к отцу, то «папаша начали Федю резать, говоря — шкура, собака красная, …и резали до темноты…». Васе Курдюкову пришлось быть свидетелем и другой жуткой казни, когда уже один из братьев — Сенька — мстил отцу за смерть брата.

— Хорошо вам, папаша, в моих руках?
— Нет, — сказал папаша, — худо мне.

Какие еще комментарии нужны, если люди поставлены в условия, при которых сын убивает отца, а отец — сына. Рассказ завершается описанием старой семейной фотографии, как было, пока не пришла в их жизнь Гражданская война. А был Тимофей Курдюков, плечистый, с расчесанной бородой, а рядом с ним крохотная крестьянка с застенчивыми чертами лица, и стояли около родителей их сыновья — Федор и Семен.
«Летопись будничных злодеяний теснит меня неутомимо, как порок сердца», — написал Лютов в новелле «Путь в Броды». «Разлетается жизнь, я на большой непрекращающейся панихиде», — именно так видит Лютов окружающий мир. Он видел, что человеческая жизнь в революции обесценена. И Лютов оказался именно таким рефлексирующим и образованным героем, чтобы в его миропонимании наиболее достоверно совместились два взгляда на кровавые события: критический с позиции культуры, и простой, бесхитростный, тех, кто убивал, грабил.
«Красный» генерал из крестьян Матвей Павличенко, не зная грамоты, сочиняет письмо якобы от Ленина: «Именем… народа и для основания будущей светлой жизни приказываю Павличенко, Матвею Романовичу, лишать разных людей жизни согласно его усмотрению». Так примитивный служака Павличенко понимает приказ большевиков: убивать всех, кто контра. Рассказывая о Павличенко, Лютов не может не понимать, что дурные и зверские инстинкты, дремлющие в человеке, оживают сразу, как только будет услышан клич: «Кто не с нами, тот против нас». Постепенно Лютов приходит к пониманию, что «революция — это хорошее дело для хороших людей. Но хорошие люди не убивают. Значит, революцию делают злые люди». Вот для того, чтобы раз и навсегда понять суть происходящего и освободиться от ложных иллюзий, Лютову понадобилось быть в гуще событий. При этом сохраняя в себе лучшие человеческие качества: любовь, дружбу, честность, доказывая верность слов Ф.М. Достоевского: «Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей…»

«Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей…» (Ф. М. Достоевский) (Итоговое сочинение)

Лучшие произведения русских классиков всегда отличались глубокой верой в добро, изначально заложенное в душе человека. В нравственный императив. Являющийся, по мнению немецкого философа Иммануила Канта, доказательством существования Бога. Русские писатели не верили и не хотели верить в то. что зло – нормальное состояние людей. Напротив, зло, как и война, по определению Л. Н. Толстого. «противное человеческому разуму и всей человеческой природе» событие.

Эту традицию классиков в решении вечной философской проблемы добра и зла продолжает писатель двадцатого века М. А. Булгаков в своём романе «Мастер и Маргарита».

Его герой Иешуа Га-Ноцри, художественное осмысление образа Иисуса Христа, убеждён в том, что «злых людей нет на свете». Все люди для него добрые. И Понтий Пилат, пятый прокуратор Иудеи, которого в Ершалаиме называют «свирепым чудовищем» и который подписал смертный приговор Иешуа. И Левий Матвей, бывший сборщик податей, который вначале так неприязненно отнёсся к бродячему философу и даже оскорблял его. И Иуда из Кириафа. Который пригласил к себе в дом Иешуа, зажёг светильники и задал ему провокационный вопрос про государственную власть с тем.

Чтобы предать его. И кентрион первой кентурии Марк Крысобой, который ударил Иешуа бичом. Чтобы тот называл Понтия Пилата не «добрым человеком», а игемоном. Мечтатель-философ Иешуа уверен в том, что, если бы он поговорил с Марком Крысобоем, тот бы резко изменился, стал бы мягче и добрее. Он верит в чудодейственную силу слова, которое, как лакмусовая бумажка. Проявляет в человеке всё самое лучшее и доброе. Что изначально заложено в человеческой душе. Ведь послушал же его Левий Матвей, «стал смягчаться, наконец, бросил деньги на дорогу» и пошёл вместе с Иешуа, ставшим для него Учителем.

Если Иешуа в романе- носитель добра, то Воланд – носитель зла, демонических сил, Князь тьмы, сатана.

Автор помещает его в современную ему московскую действительность тридцатых годов. Воланд является в Москву вместе со своей свитой единственно с одной целью: узнать, изменились ли люди внутренне. С этой целью он устраивает в театре Варьете сеанс чёрной магии. В середине концерта на людей сыплется откуда-то прямо с потолка денежный дождь. Отталкивая друг друга, зрители ловят заветные червонцы, глаза их возбуждённо блестят. А когда конферансье Жорж Бенгальский называет этот «деньгопад» случаем массового гипноза, публике эта речь не понравилась. На вопрос Фагота, что сделать с надоедливым Бенгальским, кто-то на галерке сурово сказал: «Голову ему оторвать!». Кот Бегемот мгновенно исполняет это пожелание. «Ради бога, не мучьте его!» – прозвучал из ложи женский голос, а публика попросила простить несчастного конферансье. Кот водружает голову бедного конферансье на место. Воланд делает вывод: «Люди как люди. Любят деньги… легкомысленны… и милосердие иногда стучится в их сердца… обыкновенные люди… квартирный вопрос только испортил их…». Итак, даже сам князь тьмы утверждает, что люди не злы по своей природе, грешны, но в них есть добро и милосердие.

Соотношение добра и зла в романе Булгакова раскрывается по-новому. Добро и зло не противоборствуют, а сосуществуют и даже сотрудничают друг с другом, словно два ведомства с различными функциями. Добро в лице Иешуа Га-Ноцри осуществляет функцию прощения и милосердия. Зло в лице Воланда карает грешников и тем самым ведёт их к исправлению.

Таким образом, роман Булгакова и его герой Иешуа Га-Ноцри доказывают, что зло изначально не заложено в натуре человека, что все люди изначально добрые.

Афоризмы, цитаты, высказывания Ф. М. Достоевского (8 стр.)

Эти бездарные исполнители закона решительно не понимают, да и не в состоянии понять, что одно буквальное исполнение его, без смысла, без понимания духа его, ведет прямо к беспорядкам, да и никогда к другому не приводило.

(Записки из Мёртвого дома)

ЗАНЯТИЕ

Зачем же бросать женщин, коли я хоть до них охотник? По крайней мере, занятие.

(Преступление и наказание)

ЗАПРЕЩЕНИЕ

Каждая запрещённая мысль, тотчас же, чуть запрещена, ставится на пьедестал самими же запретителями.

(Из записных книжек)

ЗАУРЯДНОСТЬ

В самом деле, нет ничего досаднее, как быть, например, богатым, порядочной фамилии, приличной наружности, недурно образованным, неглупым, даже добрым, и в то же время не иметь никакого таланта, никакой особенности, никакого даже чудачества, ни одной своей собственной идеи, быть решительно “как и все”.

Умный“обыкновенный” человек, даже если б и воображал себя мимоходом (а пожалуй, и всю свою жизнь) человеком гениальным и оригинальнейшим, тем не менее сохраняет в сердце своем червячка сомнения, который доводит до того, что умный человек кончает иногда совершенным отчаянием; если же и покоряется, то уже совершенно отравившись вогнанным внутри тщеславием.

ЗДОРОВЬЕ

Если хорош желудок, то всё хорошо.

(А.Г. Достоевской, 28 июля 1879 г.)

Повторяю – самое лучшее запастись здоровьем.

(E. А. Штакеншнейдер, 15 июня 1879 г.)

ЗЕМЛЯ

Все должны иметь право на землю и лишь это право нарушено, то является сотрясение и распадение общества.

(Из записных книжек)

Я хочу, я жажду в сию минуту целовать, обливаясь слезами, лишь одну ту землю, которую я оставил, и не хочу, не принимаю жизни ни на какой иной.

(Сон смешного человека)

ЗЛО

В осуждении зла непременно кроется любовь к добру.

(Два лагеря теоретиков)

Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей.

(Дневник писателя 1877)

ЗЛОДЕИ

В большинстве случаев люди, даже злодеи, гораздо наивнее и простодушнее, чем мы вообще о них заключаем.

ЗНАМЕНИТОСТЬ

О, берегитесь медицинских знаменитостей: все они с ума сошли от самомнения и от заносчивости, уморят.

(А. П. Философовой, 11 июля 1879 г.)

ЗНАНИЕ (знания)

Вы приобрели много знаний не по уму, так что за недостатком-то ума и не знаете, как справиться с этими знаниями.

(Из записных книжек)

Жажда знаний и науки никаким образом не может уничтожиться в обществе.

(Книжность и грамотность)

Жизненное знание и сознание… приобретается опытом pro и contra, которое нужно перетащить на себе.

(Преступление и наказание)

Знание не перерождает человека: оно только изменяет его, но изменяет не в одну всеобщую, казённую форму, а сообразно натуре того человека.

(Книжность и грамотность)

Узнав хоть несколько, видишь необычайное.

(Неустановленному лицу, 15 января 1880 г.)

Я знаю всё, но не знаю ничего хорошего.

ЗОЛОТАЯ СРЕДИНА

Золотая средина – это нечто трусливое, безличное, а в то же время чванное и даже задорное.

(Маленькие картинки. В дороге)

ЗОЛОТО

Вместе с грязью выбросить и золото.

(Объявление о подписке на журнал “Время” на 1863 г.)

ИДЕАЛ

Без великодушных идей человечество жить не может.

(Дневник писателя 1876)

Без идеалов, то есть без определённых хоть сколько-нибудь желаний лучшего, никогда не может получиться никакой хорошей действительности. Даже можно сказать положительно, что ничего не будет, кроме ещё пущей мерзости.

Были бы только высшие идеи, или начало высших идей, то прочее всё приложится.

(Л. В. Григорьеву от 21 июля 1878 г.)

Идеал ведь тоже действительность, такая же законная, как и текущая действительность.

(Дневник писателя 1873)

Идеал через страдание переходит, как золото через огонь.

(С. А. Ивановой, 17 августа 1870 г.)

Кто хочет быть выше всех в царствии Божием – стань всем слугой. Вот как я понимаю русское предназначение в его идеале.

(Дневник писателя 1876)

Частный человек не может угадать вполне вечного, всеобщего идеала, – будь он сам Шекспир, – а следственно, не может предписывать ни путей, ни цели искусству.

(Г-н – бов и вопрос об искусстве)

ИДЕЯ

Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна и именно – идея о бессмертии души человеческой, ибо все остальные “высшие” идеи жизни, которыми может быть жив человек, лишь из одной её вытекают.

(Дневник писателя 1876)

Вы представить не можете, какая грусть и злость охватывают всю вашу душу, когда великую идею, вами давно уже и свято чтимую, подхватят неумелые и вытащат к таким же дуракам, как и сами, на улицу, и вы вдруг встречаете её уже на толкучем, неузнаваемую, в грязи, поставленную нелепо, углом, без пропорции, без гармонии, игрушкой у глупых ребят!

Если идея верна, то она способна к развитию, а если способна к развитию, то непременно со временем должна уступить другой идее, из неё же вышедшей, ее же дополняющей, но уже соответствующей новым потребностям нового поколения.

(Ряд статей о русской литературе. Введение)

Если иную идею произнести, выговорить словами, то выйдет ужасно глупо.

(Дневник писателя 1876)

Идеи летают в воздухе, но непременно по законам; идеи живут и распространяются по законам, слишком трудно для нас уловимым; идеи заразительны, и в общем настроении жизни иная идея, иная забота или тоска, доступная лишь высокообразованному и развитому уму, может вдруг передаться почти малограмотному существу, грубому и ни об чем никогда не заботившемуся, и вдруг заразить его душу своим влиянием.

Какая грусть и злость охватывает всю вашу душу, когда великую идею, вами давно уже и свято чтимую, подхватят неумелые и вытащат к таким же дуракам, как и сами, на улицу, и вы вдруг встречаете ее на толкучем, неузнаваемом, в грязи, поставленную нелепо, углом, без пропорции, без гармонии, игрушкой у глупых ребят.

Как бы ни была плодотворна сама по себе чья-нибудь захожая к нам идея, но она лишь тогда только могла бы у нас оправдаться, утвердиться и принести нам действительную пользу, когда бы сама национальная жизнь наша, безо всяких внушений и рекомендаций извне, сама собой выжила эту идею, естественно и практически, вследствие практически сознанной всеми ее необходимости и потребности.

(Об издании ежемесячного журнала “Эпоха”, литературного и политического, издаваемого семейством М. М. Достоевского)

Натягивать идею за уши.

(Необходимое литературное объяснение по поводу разных хлебных и нехлебных вопросов)

Национальная идея русская есть, в конце концов, лишь всемирное общечеловеческое единение.

(Дневник писателя 1877)

…не вы съели идею, а вас съела идея.

Нет выше идеи, как пожертвовать собственной жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество.

(Дневник писателя 1876)

Подъём духа нации ради великодушной идеи – есть толчок вперёд… Конечно, мы можем ошибаться в том, что считаем великодушной идеей; но если то, что мы почитаем святынею, – позорно и порочно, то мы не избегнем кары от самой природы: позорное и порочное несёт само в себе смерть и, рано ли, поздно ли, само собою казнит себя.

Источники:

http://picakin.ru/essay163.php
http://www.kritika24.ru/page.php?id=65245
http://dom-knig.com/read_257381-8