Расскажите, почему Шилов – плохой художник, а Брюллов – хороший? Почему Шилов – плохой художник, а Брюллов – хороший? Они ведь похожи.

Уважаемый читатель спрашивает: Объясните, почему Шилов – плохой художник, а Брюллов – хороший?

Хорошо, сейчас расскажу, почему Шилов, а также многие другие нынешние художники, например, арбатские портретисты, а также писцы «портретов по фотографиям» – это плохие портретисты с точки зрения профессионализма.

– Только, пожалуйста, без придыханий типа «Брюллов же гений!». Не-не, на уровне «мурашек» я всё воспринимаю. Но вот, скажем, как человек причастный филологии, я могу объяснить, почему Есенин – поэзия, а Асадов – повидло на палочке, не только на уровне «верьте мне, люди», но и вполне аргументированно на пальцах. Но с Шиловым я не искусствовед, тут я простой потребитель. Я спинным мозгом чую, когда меня дурят, и в блестящем фантике пустышка, но хочу, чтобы мне разложили.

Ладно, так сложнее и намного дольше, но пусть будет на пальцах.
Для этого мне, правда, придется посравнивать картины Шилова с произведениями других художников – а некоторые осуждают подобный метод доказательств как слишком простой.

(Написала это и пригорюнилась немного, но тут мне попалось в закладках интервью Антоновой по сабжу: ” Меня иногда спрашивают: почему вы отзываетесь о портретах Шилова небрежно, так сказать? Да, такой портретист, как Шилов, — очень тяжелый случай. И чтобы это объяснить, я должна рядом поставить картину. Не обязательно Рембрандта. Достаточно Репина, Серова. Но ведь зритель, у которого не воспитан взгляд, — он этого не видит”. Если уж Антонова не знает, как по-другому объяснить, то чего мне велосипед изобретать? Будем сравнивать).

Итак, вот несколько быстрых приемов, которые помогут вам распознать мазню (плохой портрет).

ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ ПОНИМАНИЯ

Человек на портрете написан так, будто сидит на фоне задника в фотоателье
Свет на фигуру может падать с одной стороны, а на фоне идти с другой, фигура может вообще не сочетсться с фоном,
по-научному – модель не интегрирована в воздушно-пространственную среду.

Итак, это Брюллов:
смотрите, люди у него нормально “встроены” в окружающую атмосферу

и когда они не на природе, а на нейтральном фоне, с ними тоже все в порядке

Это Шилов

Голова как будто приставлена к телу.
Художник явно уделял ей чересчур большое внимание, «вылизывал» ее, она заметно отличается от остального тела.

А в футбол за тебя кто играть будет? Пушкин!

Фабрицо написал эти портерты еще в 2019-м, но сейчас на них вновь обратили внимание. Возможно, потому, что именно в этом году Петербург примет несколько матчей чемпионата Европы по футболу 2020 года.

Биримбелли давно творит в жанре, соединяющим современность и историю. В 2016-м 46-летний Фабрицио – он живет в Риме и болеет за местный футбольный клуб “Рома” – создал коллекцию портретов, на которых изобразил известных футболистов в сверкающих рыцарских доспехах и эффектных эполетах времен наполеоновских войн.

Вот, например, Криштиану Роналдо:

Публикация от fabrizio (@pupazzaro) 10 Июл 2016 в 11:19 PDT

Потом Фабрицио стал рисовать исторических личностей в форме сборных стран, откуда они родом. Аристотель играет за Грецию:

Публикация от fabrizio (@pupazzaro) 4 Май 2019 в 3:18 PDT

Фридерик Шопен – за Польшу:

Публикация от fabrizio (@pupazzaro) 7 Июн 2019 в 4:57 PDT

Никола Тесла – за Югославию:

Публикация от fabrizio (@pupazzaro) 22 Июл 2019 в 4:08 PDT

В футболке сборной России Биримбелли нарисовал Федора Достоевского, а в майке сборной СССР – Александра Пушкина. Почему так?

– Просто я выбрал две лучшие, на мой взгляд, футболки в истории вашего футбола, – сказал художник корреспонденту “Родины”. – Майку, в которой советская сборная играла на чемпионате мира 1982 года, запомнил еще в детстве. И Пушкин чем-то похож на футболистов начала 1980-х. Или они на него.

А Достоевского одел в современную футболку сборной, потому что бороду, как у него, и сегодня носят хипстеры.

Выбор в пользу писателей Биримбелли объясняет просто: “Пушкин – отец русской литературы, а Достоевский – отец современного романа”.

Фабрицио проникся любовью к русской литературе, побывав в гостях у друзей в Петербурге. Вместе они гуляли по городу во время белых ночей, смотрели, как разводят мосты.

– И вот стоим мы на берегах Невы, а один из моих русских друзей начинает декламировать поэму “Медный всадник”, – вспоминает Биримбелли. – Слушайте, по-русски я знаю буквально пару слов, но насколько страстно он читал! Это действительно впечатлило меня. Потом я прочитал “Всадника” на итальянском и тоже проникся. Тогда я понял, почему друг тогда был так эмоционален.

Достоевский Фабрицио тоже оказался близок. Больше всего ему понравился роман “Игрок”.

– Поэтому я нарисовал у него на руке татуировку в виде двух игральных кубиков, – объясняет Биримбелли. – Мне нравится, как Достоевский в “Игроке” исследует темную материю человеческой души.

Возможно, итальянец добавит кого-то из классиков в свою “сборную России”. Фабрицио говорит, что ему часто пишут с просьбой изобразить ту или иную историческую российскую персону в образе футболиста:

– Так что нарисую еще несколько выдающихся людей вашей страны в необычном облике.

Источники:

http://pvych-dvych.livejournal.com/3185698.html
http://rg.ru/2020/02/13/zachem-italianskij-hudozhnik-sdelal-dostoevskogo-i-pushkina-futbolistami.html