Литературный архетип и мифологические образы. Мифологические образы в сознании русского и английского народа

Литературный архетип и мифологические образы. Мифологические образы в сознании русского и английского народа

Архетипическая природа мифа. Мифы и современная культура

Миф – особый способ объяснения мира, в котором человек, общество и природа существуют нераздельно, понимаются как некое синкретическое целое. Миф наделяет единичные события символическим значением и всеобщим характером. Основная задача мифа – упорядочение человеческой жизни – робкого ростка перед лицом могущественной, загадочной, властной стихией природного мира.

Мифологическое сознание мыслит архетипическими образами, а это одновременно есть мышление смыслами. Запечатленное в образах познание мира представляет действительность как психическую реальность во всем великолепии, ужасе и двусмыслии ее тайн. Бессознательный акт мифотворческой мысли схватывает прежде всего те аспекты реальности, которые игнорируются рациональным сознанием. Однако переработка и ассимиляция бессознательных содержаний угрожает психической целостности личности, она опасна для сознания и душевного равновесия.

Архетипы – это врождённые формы психики, структурирующие психический опыт человека.

В качестве структурной единицы коллективного бессознательного Юнг выделил архетип. Архетипы – это врождённые формы психики, структурирующие психический опыт человека. Подобно тому как наше тело наследует инстинкты и безусловные рефлексы, наша психика содержит психические «инстинкты», передающие родовой опыт. В своём исходном состоянии архетипы – это тёмные, спутанные образы, вызывающие сильные эмоции и воспринимающиеся как нечто превосходящее человека, «божественное» (нуминозное). К первоначальному состоянию ближе всего архетипические образы, возникающие в сновидении, галлюцинациях, мистических переживаниях, поскольку они подвергаются минимальной обработке сознания.

Юнг пришёл к открытию, что архетипы являются материалом для зарождения многих форм культуры, таких как мифология, религия, искусство. Мифы, предания, сказки, литературные образы представляют собой художественные средства освоения архетипов. В культуре архетипические образы превращаются в рационально постигаемые символы, уже не жуткие и хаотические, а прекрасные и гармоничные образы. Тем самым в культуре и искусстве примиряется бессознательный и родовой опыт человека с его личным и сознательным опытом. С развитием цивилизации и всеобщей рационализацией жизни (в XX в.) происходит обособление сознания, что приводит к прекращению диалога между бессознательным и культурой и игнорированием тёмных стихий человеческой природы. В такой ситуации архетипические образы могут вторгнуться в сознание человека в самых примитивных формах, в виде психопатологии, разрушительных массовых движений (таких как фашизм, например).

Самой древней, исходной формой психического опыта является миф, поэтому все архетипы, так или иначе, связанны с мифологическими образами и переживаниями. Миф лежит в самой основе человеческой души, в том числе и души современного человека, – таков вывод Юнга. Миф это способ человеческого бытия и мира ощущения, целиком основанной на смысловой породнении человека с миром; человек здесь воспринимает психологические смыслы в качестве изначальных свойств вещей и рассматривает и переживает явления природы как одушевленные существа. Миф не призван давать объективную картину мира, он призван придумывать миру смысл, и это свое предназначение успешно выполняет. Миф есть исторически первое и потому очень ограниченное осуществление творческого человеческого духа, когда этот дух неразвит и не готов совладать с собственной свободой.

Значения основных мифологических представлений и образов сопоставимы с древнейшими ощущениями человека, с его ориентацией в природной среде и в сообществе себе подобных, с его «базовыми» эмоциями (радость, удивление, гнев, страх, голод, сексуальное влечение и пр.), с психологическими универсалиями и архетипами общественного сознания. При этом если сами эти представления являются общечеловеческими, то традиции национальной мифологии выражаются посредством текста, а строй его образов, воплощающих мифологические смыслы, обусловлен именно особенностями национальной культуры.

Мифологические образы в литературе и искусстве (М., 2015)

В основу книги положены доклады, которые были заслушаны на международной конференции молодых ученых «мифологические образы в литературе и искусстве» (Москва, ИМЛИ РАН, 29–30 апреля 2015 г.). В статьях обсуждаются судьбы мифологических сюжетов в мировой культуре; исследуются пути аллегоризации, символизации и идеологизации мифа; различные ракурсы восприятия и трансформации архаической и классической мифологии, платонической и христианской традиции от средневековья и возрождения к романтизму, символизму, реализму, модернизму и постмодернизму; рассматриваются современные неомифологические тексты. Книга предназначается для филологов, искусствоведов, историков культуры. Издание осуществлено за счет гранта Российского научного фонда (РНФ), проект № 14-18-02709

Читать еще:  Дэдпул уничтожает литературу читать онлайн на русском. Великий литератор нашего времени

Редакционная коллегия серии «”Вечные” сюжеты и образы»: А.Г. Гачева, Е.В. Глухова, В.В. Полонский, А.Л. Топорков (председатель)
Ответственные редакторы выпуска: к.ф.н. М.Ф. Надъярных, к.ф.н. Е.В. Глухова
Члены редколлегии: А.С. Акимова, А.В. Голубцова, А.В. Журбина, Е.А. Извозчикова, А.В. Леонавичус
Рецензенты: А.Е. Махов, Т.Д.Венедиктова

В основу книги положены доклады, которые были заслушаны

Метаморфозы античной традиции

А.В.Журбина. Миф об Амуре и Психее в «Мифологиях» Фульгенция: аллегория или персонификация?
Ю.С.Патронникова. Мифологическая структура романа Франческо Колонны «Гипнеротомахия Полифила»
Д.Д.Черепанов. Тема искусства в новеллах Йозефа фон Эйхендорфа: образ Венеры
Ю.Г. Котариди. Лики Психеи в литературе западноевропейского романтизма
М.С.Брагина. Андрогины: платоновский миф в концепции декаданса Жозефа Пеладана
Д.В. Золина. Рецепция орфических мистерий в стихотворениях В. Я. Брюсова
А.В. Леонавичус. Дионисийский танец в «Снежной Маске» Александра Блока
О.А. Москаленко. Мифология Венеры в ранней лирике Федерико Гарсиа Лорки
Д.М. Синичкина. Образы античных мифов в стихах Анатолию Яр-Кравченко как ключ к расшифровке позднего творчества Николая Клюева

Неомифологизм в литературах Европы и Америки

В.Б. Коконова. Португальский миф в творчестве Жуана-Батиста де Алмейды Гаррета
Э.Т.Ахмедова. Мифология загробной жизни в британском спиритизме середины XIX века
Р. Р. Ганиева. Мифология испанской идентичности в прозе Висенте Бласко Ибаньеса 1907-1909 гг.
М.Е. Балакирева. Миф коллективный versus миф индивидуальный в сюрреализме 1920-1930-х гг.
А.В. Володина.«Золотой век» американского Юга: трансформация мифологемы в романе Уильяма Фолкнера «Авессалом, Авессалом!»
А.В. Голубцова. От мифа национального к мифу архаическому: гротескные трансформации итальянской национальной мифологии
А.Г. Волховская. «Кольцо Пушкина» Хуана Эдуарда Суньиги: мифология творчества
Л. С. Айрапетян. Миф о вечном возвращении в романе Карлоса Фуэнтеса «Инстинкт Инес»
Ю.В. Ким. Нарциссизм и нарративные особенности академического романа (на материале книги Антонии Сьюзен Байетт «Обладать»)

Сюжеты и образы русской литературы

В.Д. Кастрель. Сюжет об ожившей статуе в романе Д.С. Мережковского «Петр и Алексей» и в рассказе А. В. Амфитеатрова «Мертвые боги»
В.Б. Зусева-Озкан (Москва). Образ девы-воина у Валерия Брюсова и Николая Гумилева: «Бой» и «Поединок»
О.А. Симонова (Москва). Символика часов в поэзии И.Ф. Анненского в контексте литературной традиции
Е П. Дыхнова. Образ-символ покрова в поэзии Вячеслава Иванова
С.И. Серегина (Москва). Образ распятия в произведениях Андрея Белого, Николая Клюева и Сергея Есенина (1917–1918 гг.)
А.С. Акимова. Структурообразующие мотивы повести Бориса Пастернака «Детство Люверс»
Е.А. Извозчикова. Обетованная земля или «дикая пустота»? (Образ Европы в произведениях А.Н. Толстого конца 1910–х – 1920–х годов)
О.Г. Тишкова. Славянские мифологические образы в сборнике Н.А. Тэффи «Ведьма»
О.А. Неклюдова. «Лавр» Евгения Водолазкина как неомифологический роман

Мифы и символы в визуальных проекциях

Д.А.Зеленин. Становление художественной формы книжной эмблемы
Е.В.Журбина. Мифологические и символические аспекты картины Яна Брейгеля Младшего «Аллегория вкуса»
С.В.Соловьева. Рама как элемент мифотворчества

Список иллюстраций
Сведения об авторах
About the authors
Именной указатель
Указатель литературных и мифологических персонажей

1.4.2. АРХЕТИП И МИФОЛОГЕМА

Наряду с понятием архетипа часто встречается понятие мифологемы. Термин используется для обозначения мифологических сюжетов, сцен, образов, характеризующихся глобальностью, универсальностью и имеющих широкое распространение в культурах народов мира. Мифологема обозначает устойчивые и повторяющиеся конструкты человеческой мысли, обобщенно отражающие действительность в виде чувственно-конкретных ассоциаций. В современной литературе мифологема часто используется для обозначения сознательно заимствованных мифологических мотивов и перенесения их в мир современной художественной культуры. Мифологема чаще всего понимается как реализация архетипа в художественном тексте.

Мифологема — единица мифологического мышления, образ, обладающий целостностью для культурного человека, содержащий устойчивый комплекс определенных черт. Это некая первичная сюжетная схема, кросскультурная идея, встречающаяся в фольклоре разных народов, перешедшая из мифа в эпос и волшебную сказку, затем в рыцарский роман и т.п.

Читать еще:  Развитие реализма русской литературе 19 века. Русские писатели, использовавшие реализм

Благодаря использованию мифологических сюжетов и структур, происходит воздействие художественного творчества на архетипы сознания адресата, что, в свою очередь, способствует развитию новых культурных образований и мифологем. Система символических образов основывается на архетипах.

Исходные символические образы, которые можно назвать мифологемами — золото, солнце, человеческая рука, мост (например, мост как аллегория непрерывной поступи вперед; у многих народов — как перевернутое Мировое древо: по мере мифологизации примитивной переправы — с использованием случайно упавшего дерева — возникло представление о дереве-мосте, соединяющем два мира) и др.

Исходные, ключевые мифологемы, характерные для архаического сознания, «дожили» до наших дней как в исходном виде, гак и переработанные культурой. Позднейшие мифологемы берут начало именно в них. Архаические пласты есть в сознании любого человека и являются практически идентичными у разных народов мира. Вся наша культура состоит из данных образов, проявляющихся в культуре — в мифах, эпосе, сказках и т.п.; их использование помогает автору добиться большей или меньшей эффективности свего обращения, что зависит от уместности использования конкретной мифологемы. Мифологемы, посредством которых реализуются архетипы в художественном тексте, нередко лежат в основе образной структуры произведения, участвуя в ее формировании, и в ряде случаев играют важную смыслообразующую роль.

Исследование мифологического пласта в произведениях искусства позволяет осмыслить историческую реальность в особом ракурсе, при котором созданная автором художественная модель приобретает универсальное содержание, выходящее за «социальноисторические и пространственно-временные рамки» [Мелегинский 1995: 295].

Е.М. Мелегинский выделил несколько школ с разными взглядами на мифологемы. Так, К.Г. Юнг различал в качестве важнейших мифологических архетипов, или архетипических мифологем, архетипы матери, тени, анимуса, анимы, мудрого старика (мудрой старухи) и др. Они выражают ступени того, что Юнг называет процессом индивидуации, т.е. постепенного выделения индивидуального сознания из коллективно-бессознательного в человеческой личности вплоть до их окончательной гармонизации в конце жизни [там же].

Представитель структурализма К. Леви-Стросс подчеркивает цельность мифического сюжета, который имеет некий общий смысл, неразложимый на отдельные звенья, и разрабатывает понятие «мифемы». Мифемы представляют собой «большие структурные единицы, которые вычленяются на уровне фразы и выражают некое отношение. Леви-Стросс пришел к выводу, что именно из мифем складывается синхро-диахроническая структура мифа, делающая возможным достижение главной его цели, а именно: дать логическую модель для разрешения некоего противоречия» [Тихонова]. Любой миф, согласно Леви-Сгроссу, можно представить как совокупность мифем и мифологем.

Основоположник структурной фольклористики В.Л. Пропп, опираясь на миф, создал модель метасюжета волшебной сказки в виде линейной последовательности функций действующих лиц. Под указанную модель подводится историко-генетическая база с помощью фольклорно-этнографического материала, сопоставления сказочных мотивов с мифологическими предсгавлениями, первобытными обрядами и обычаями [Мелетинский 1995].

Согласно Д.Д. Фрэзеру, основателю ритуализма, основа мифов и мифологических сюжетов — это ритуалы, которые являются, более того, базой всей древней, а отчасти и последующей культуры. Каждому ритуалу соответствует один или несколько мифов. И, напротив, каждому мифу соответствует один или несколько обрядов- ритуалов, которые переплетаются между собой.

Ритуально-мифологическая школа в литературоведении (представители Н. Фрай, М. Бодкин) сводит истоки мифологических сюжетов к обрядам или природным циклам. Для Н. Фрая характерно сближение литературы и мифа за счет растворения литературы в мифе, миф — это вечный источник искусства.

О.М. Фрейденберг еще в середине прошлого века занималась изучением культурных мотивов и форм (прежде всего метафоры и сюжета), их трансформацией из архаических в исторические. С помощью «генетического» метода анализировала мифологическое мышление, усматривая в конкретных метафорах еды, смерти, рождения характерные черты мировоззрения архаической эпохи [Фрейденберг 1998].

По определению О.М. Фрейденберг, миф — это образное представление в форме нескольких метафор, где нет логической казуальности, и где вещь, пространство, время поняты нерасчлененно и конкретно, где человек и мир, субъект и объект едины [там же]. При этом миф — не жанр. Первоначально он не несет никакой повествовательное™, название мифом только словесно выраженного рассказа — условность. Миф пронизывает всю первобытную жизнь, мифом служат и вещи, и действия, и речь, и боги [Воробьева 2011].

Читать еще:  Проект «Приобщение дошкольников к художественной литературе с использованием детской книжной графики. Приобщение дошкольников к художественной литературе

Объяснению ритуальной символики, семиотики древнейших невербальных знаковых систем и отражению их в языке посвящены работы Н.Б. Мечковской. «Семантический инвариант ритуала, — подчеркивает исследовательница, — состоит в воспроизведении миропорядка; назначение ритуала — в стабилизации жизни, в том, чтобы обеспечить воспроизведение сложившихся норм в будущем». Одновременно ритуал был «закрепленной в действиях и словах картиной мира». Он регламентировал поведение людей в критических, переходных обстоятельствах. По мысли автора, и в современном обществе поведенческие коды нередко опираются на традицию и чаще всего аксиологичны (оценочны) и поэтому «плавно переходят в этику с ее оценками решений и поступков людей но шкале “хорошо — плохо”» [Мечковская 2004: 279—297].

Понятие мифологемы, которая реализуется в конкретном тексте, входит в более общее, глобальное понятие архетипа. Однако в плане соотношения собственно архетипа и мифологических начал нет единого мнения даже у К.Г. Юнга, однако он полагает, что мифологические мотивы вторичны по отношению к архетипу как праобразу.

Вопрос о первичносги-вторичности, т.е. о сосуществовании двух ментальных уровней: биогенетического и культурно-исторического — один из самых сущностных в теории архетипа и мифа. Дифференциация базовых моделей мировосприятия на биогенетические (первая стадия) и культурно-исторические (вторая стадия) весьма продуктивна для понимания природы литературного архетипа, по отношению к которому категория «литературного мифа» или «мифологемы», созданной авторами-нрофессионалами (а значит, вторичной в сравнении с «естественной» мифологией первобытных народов), предстает лишь как его частное проявление — на уровне одного из архетипических мотивов или «идеальных» моделей [Большакова].

В современной российской науке под мифологемой чаще понимают сознательное заимствованное в мифологии понятие (образ, мотив), перенесенное в мир современной художественной культуры. В этом определении центральным является указание на сознательность использования писателем мифа в своем творчестве. В противовес этому под архетипом понимается бессознательное для писателя проявление мифа в его произведениях. Традиционно считается, что термин «мифологема» принадлежит филологии, в то время как «архетип» — понятие из аналитической психологии. К.Г. Юнг, который ввел термин «архетип» в широкое употребление, вовсе не считал, что он обозначает «бессознательное проявление мифа в литературе». Для него архетип — это первичная схема, лишенная какого-либо содержания, проявляющаяся в психической жизни. Эго наследуемая часть психики, психосоматическое понятие, связывающее тело и психику, инстинкт и образ. Архетипы, являясь первичными досодер- жательными схемами, нуждаются в воплощении и реализации в образах. Такое воплощение архетип получает в мифологеме, которую Юнг понимал как константу, принадлежащую к структурным составляющим души, остающимся неизменными. По его мнению, мифологемы (или мифологические мотивы) «могут спонтанно воспроизводиться где угодно, в какую угодно эпоху и у какого угодно индивида совершенно независимо от какой-либо традиции».

Как видно из определения Юнга, понимание мифологемы не имеет ничего общего с «осознанностью» ее использования в литературе. Если и приходится разделять архетип и мифологему, то не но принципу «сознательное / бессознательное», а по принципу принадлежности к психологии или к мифологии. При этом понятие «мифологема» шире, чем архетип. Допустимо использование сочетаний «мифологема горы», «мифологема города», но говорить об «архетипе горы» или «архетипе солнца» совершенно неправильно с позиций теории Юнга, так как в этом случае мы имеем дело с до- содержагельной первичной схемой.

Основываясь на классическом определении этого термина, мы понимаем под мифологемой изначальный первообраз, схему, «семя», из которого в конкретном тексте вырастает определенный архетипический образ или сюжет.

Некорректными являются попытки изучения мифологем как самостоятельных единиц, в отрыве друг от друга. Характер, свойства и содержание любой из мифологем текста определяются свойствами всех остальных мифологем, входящих в текст, а также мифологическим содержанием самого текста.

Источники:

http://studopedia.ru/5_167113_arhetipicheskaya-priroda-mifa-mifi-i-sovremennaya-kultura.html
http://philologist.livejournal.com/8099968.html
http://ozlib.com/837081/literatura/arhetip_mifologema

0 0 голоса
Рейтинг статьи
Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии