Исторические песни. Исследовательская работа Александр Михайлович Листопадов – собиратель и исследователь народных казачьих песен

Исторические песни. Исследовательская работа Александр Михайлович Листопадов – собиратель и исследователь народных казачьих песен

Фольклорист-музыкант, художник Выдающийся фольклорист-музыкант Александр Михайлович Листопадов вошел в историю нашей музыкальной культуры как один из крупнейших знатоков донских казачьих песен, их собиратель и исследователь. Этой работе он посвятил более пятидесяти лет своей жизни.
Родился А. М. Листопадов 18 сентября 1873 г. в Донской стан. Екатерининской (ныне Краснодонецкая) Белокалитвенского района в семье учителя. С юношеских лет Александр Михайлович занимался сбором и изучением народных песен, которые записывал в Донских хуторах и станицах. Особенностью метода его работы было то, что он тексты и напевы песен записывал одновременно. К началу 900-х гг. А. М. Листопадов сумел записать несколько сот казачьих песен. О первых итогах своей собирательской работы он сделал доклад на заседании музыкально-этнографической комиссии в Москве. Песни донских казаков были высоко оценены многими видными деятелями русской музыкальной культуры. В 1902- 1904 гг. А. М. Листопадов организовал и возглавил первую научную экспедицию по сбору и изучению песен донского казачества. Вскоре в печати стали появляться статьи А. М. Листопадова. Опубликованный им в 1905 г. первый очерк “Донская казачья песня” отличался тем, что А. М. Листопадов стремился, как писал он, “полностью сохранить народный говор, не исключая фонетических особенностей”. В 1911 г. вышел из печати сборник песен донских казаков, изданных в записях А. М. Листопадова, в который было включено 107 песен разных жанров. За этот сборник А. М. Листопадов был награжден золотой медалью и премией.

После Великой Октябрьской социалистической революции, которую он встретил в Саратове, работая в музыкальном училище и консерватории, и освобождения Дона от белогвардейцев Александр Михайлович вернулся в родной Новочеркасск, где, наряду с преподавательской деятельностью в музыкальном училище, продолжал активно заниматься сбором и изучением фольклора народов СССР. С этой целью он отправляется в 1934 г. с экспедициями в Таджикистан. Вернувшись на Дон, с 1936 по 1948 г. А. М. Листопадов руководил хором донских казаков, продолжал сбор фольклора народов Дона и Поволжья.

Собранные им народные песни публиковались в сборниках, изданных в Москве, Ленинграде, Ростове и в других городах страны.

Всего за долгие годы неутомимой деятельности А. М. Листопадов собрал и записал около 1800 народных песен, былин, напевов, в том числе около 1300 донских казачьих песен. Более тридцати лет прошло с тех пор, когда закончился выпуск пятитомного наследия А. М. Листопадова “Песни донских казаков”, явившегося крупным вкладом в советскую музыкальную фольклористику.

Наследство А. М. Листопадова с полным правом может быть названо хрестоматией устного поэтического и музыкального творчества донских казаков, хрестоматией донской песни. Сам же Листопадов, собиратель, исследователь и классификатор этих песен, был солдатом, посвятив свою творческую деятельность беззаветному служению в интересах народа. Готовясь к своей работе, он изучал все лучшее, что было сделана ранее фольклористами. Потребовалось вооружить себя дополнительными и более обширными знаниями, и он поступил в 1903 г. в Московскую консерваторию, где его учителями были С. И. Танеев, А. Д. Кастальский и другие композиторы, а в следующем году поступил на филологический факультет Московского университета. В годы учебы он не оставлял любимого дела: часто выезжал на Дон, чтобы привести в порядок уже записанное и записать новое.

Уже тогда в песенном наследстве он видел революционную историю народа, выраженную в самой краткой и ясной художественной форме. Неудивительно что, живя в Москве, он считал обязательным для себя принимать активное участие в общественной и политической жизни, за что в 1907 г. был выслан на Дон “на все время действия усиленной охраны”.

А. М. Листопадов не хотел мириться с “предсказателями” исчезновения в будущем народной песни. Все его человеческое существо протестовало против этого. И он, музыкант, поэт, этнограф и гражданин, все делал, чтобы увековечить песню в ее лучшей, наиболее истинной форме. Вот потому-то так многократно он проверял свои записи, исправлял их, искал наиболее естественную обстановку, в которой песня возникла бы непринужденно, а исполнителям не было бы никаких помех вникнуть в самую суть песни. Борясь за чистоту и художественную правдивость народной песни, Листопадов очищал ее от тех “царей”, “князей”, которые не заслужили почитания у народа. В народных песнях оставались только те полководцы и князья, кто и в горести и в радости был с народом!

На научной конференции по народному творчеству донского казачества, проходившей в Ростове в 1961 г., а основательным, вдумчивым анализом деятельности Листопадова выступил музыковед Б. М. Добровольский. – Пятитомное издание “Песен донских казаков”, безусловно, является замечательным памятником нашей советской культуры и вместе с тем – памятником колоссальной творческой деятельности А. М. Листопадова, – сказал он. – Все песни этого издания отредактированы и поданы в таком виде, что большинство из них могут в любую минуту прозвучать с нашей советской эстрады не как архаика, не как ушедшее в прошлое искусство, а как живое творчество донских казаков. В этом величие и огромное значение труда замечательного музыканта-художника.

А. М. Листопадов, будучи фольклористом, одновременно был и музыкантом-художником. И именно потому ему под стать было восстанавливать утраченное, исправлять искаженное, составлять из осколков драгоценное целое. С особым уважением думаешь о Листопадове-реставраторе песен о Разине. Эти песни слагались удалыми людьми на Дону, на просторах между Доном, Волгой, Каспием. И вдруг именно на Дону их не оказалось. Пропали те песни, что воспевали достоинство свободолюбивого человека и своим идейно-художественным острием были направлены против помещиков и их покровителей. Царизм разгромил казачью вольницу. Его идеологи стали душить свободолюбивые песни казачества. Их запрещали петь, их переделывали так, чтобы они служили чуждому делу. Героическим трудом собирателя, истинного знатока казачьей истории, художника-музыканта А. М. Листопадову удалось вернуть нам бесценное богатство – песни о Степане Разине.

А. М. Листопадов подчеркнуто называл себя лишь собирателем донского песенного фольклора. Прошло более 30 лет, как его не стало. Теперь его скромность в оценке своей деятельности не мешает нам заслуженно называть Листопадова и собирателем, и ученым-фольклористом, и композитором, и музыкантом-художником, привносившим в песню то, что окрыляло ее и уносило к современному и к будущему. Все эти назначения он оправдал своим пятитомным наследством – сокровищницей народного творчества.

Придет то время, и песенное наследство А. М. Листопадова вернется к народу в опере, в симфониях, сонатах. Верить в это надо прежде всего потому, что в прошлом Листопадов видел не только прошлое, но и то, что освещает дорогу в будущее.
М. А. Никулин

Исторические песни. Исследовательская работа Александр Михайлович Листопадов – собиратель и исследователь народных казачьих песен

13. 09.1873 г. – 14.02.1949 г.

Выдающийся собиратель и исследователь донского фольклора: песен, былин, преданий – музыкант, композитор, хоровой деятель, наш знаменитый земляк. Он вошел в историю нашей музыкальной культуры как один из крупнейших знатоков донских казачьих песен, донского фольклора.

Песенная культура, что окружала казаков в станицах и хуторах дошла до нас и до сих пор потрясает и в этом немалая заслуга Александра Михайловича Листопадова.

Биография его по-своему удивительна. Листопадов родился 18 сентября 1873 года в станице Екатерининской Первого Донского округа Области Войска Донского, в семье станичного священника. При крещении его нарекли Александром. Детство его примечательно тем, что было окружено музыкой. Мать, Александра Михайловича часто укладывая своего шустрого как ртуть сынишку, пела ему песни, которые захватывали маленького Сашу и переносили во времена седой древности. Великое множество прибауток, колыбельных песен слышал маленький мальчик, еще не научившись говорить.

Слушая мамины прибаутки, песни Саша привыкал к музыке и ритму родного языка.

А уж когда встал на ножки и начал ходить по куреню и по двору, то окунулся в безбрежный океан фольклора. Пословицы, поговорки так и сыпались из уст каждого взрослого. Казаки – известные острословы, и именно слово – тот «груз», который в пути не тянет и плеч не набивает, а душу согревает, а то и спасает», как говорит казачье присловье. Очень любил Саша слушать казачьи сказки: смешные и страшные, веселые и серьезные, сказки про животных, волшебные сказки, сказки-диалоги-анекдоты, сказки-былички. Особенно ему по душе пришлись сказки на библейские сюжеты, где главными действующими лицами являются православные святые. Саше нравилось, что святые помогают людям. Так, в сказке о том, как казаки строили дорогу к Тихому океану, святой Николай варит уставшим казакам кашу, а Богородица отгоняет от спящих в тайге казаков тучи комаров и гнуса.

В семье Листопадова любили петь. Пели песни казачьи, часто украинские и конечно, русские. Неудивительно, что и Саша полюбил музыку. В казачьих станицах всех казачат учили петь. Учили, прежде всего, в церкви, учили петь дома, учили петь старики. На Дону говорили не петь, а «играть» песню. Когда у одной казачки спросили, почему песни «играют», а не поют, она ответила, что понятие петь песни связано с пением по нотам, а вот «играть» песни – это то, что идет от души

и сердца, то чему они научились от своих дедов, бабушек и родителей. Умение «играть песни» было таким общепринятым, что, если про человека говорили, что у него нет слуха, казаки думали, что он глухой.

В станичных школах обязательным предметом было обучение пению и игре на музыкальных инструментах. Фактически, музыкантами были все. Саша на редкость оказался музыкально одаренным ребенком. У него был идеальный слух, красивый голос, он прекрасно владел многими музыкальными инструментами.

Десятилетнее образование Александра Листопадова проходило в Новочеркасске, где он окончил Духовное училище, а затем Духовную семинарию.

В годы учебы Александр был певчим ученического хора. Александр уже в детстве обратил внимание, что многие казачьи песни забыты, поются единицами. И хотя у песен век дольше человеческого, но и они не вечны. Немало из них утрачено, и Александр пришел к мысли, что надо собирать эти народные жемчужины, чтобы сберечь их для последующих поколений. Окончив, Новочеркасскую духовную семинарию, он 10 лет проработал школьным учителем в родных краях, продолжал заниматься собирательской деятельностью.

Ходил по дворам хуторов, станиц доверительно беседуя с казаками, и главное слушал, как они поют. Искренне восхищался, если попадалась редкостная песня. Его хорошо знали, встречали уважительно, но, тем не менее, провожая его до калитки, иной казак или казачка долго смотрели ему вслед и думали про себя: «Чудной этот учитель, песни собирает. А ведь местный, из наших, а не похож на нас. Особенный какой-то что ли». А молодой Листопадов продолжал отмахивать километры и собирать песни. И собрал он их тогда до 400 старинных казачьих песен в подлинном нарядно многоголосом изложении.

О первых итогах своей собирательской работы он сделал доклад на заседании музыкально-этнографической комиссии в Москве. Песни донских казаков были высоко оценены многими видными деятелями русской культуры.

Деятельность Листопадова заинтересовала не только музыкальные круги, но и донское правительство. По распоряжению военного министра, на средства Донского областного статистического комитета снаряжается экспедиция по сбору донских песен, былин по хуторам и станицам Первого Донского округа, к которым относятся и наши станицы: Романовская и Цимлянская. Листопадов был назначен руководителем экспедиции.

Воспитывать молодых казаков на песнях своих предков, воспитывать патриотические чувства у казаков перед надвигающейся русско-японской войной, на донском фольклоре – такие цели ставили перед Листопадовым. Особенно военное министерство интересовали исторические песни. Ведь следуя степной традиции, исторические песни повествовали обо всех стычках, сражениях и иных, даже не очень крупных, событиях казачьей жизни с точным указанием времени и места. Только казачья песня может начинаться словами: «В 1791 роки пришел приказ вид нашей царицы с Петербурга города».

По песням учили казачата историю. И, надо сказать, знали ее очень точно. Казачья пословица гласит: «Казацкая жизнь – вся в песнях». Не случайно, когда историк Сухоруков спросил русского поэта М.Ю.Лермонтова, чему верить – чиновным грамотам или казачьим песням, поэт, прекрасно знавший казаков, не сомневаясь, ответил: «Казачьим песням! Они не врут!».

Главной задачей для Листопадова, как собирателя и исследователя, записать еще не известные и нигде не записанные ранее казачьи песни.

Труд был поистине гигантский, отыскать среди знакомых песен редкостную, очень древнюю. Пожилые казака могли знать несколько тысяч песен. Только в свадебном обряде кубанцев было не меньше тысячи песен. Причем их знали и пели все. Каждая станица старалась проявить себя, отличиться от других, поразить Листопадова какой-нибудь особенной песней. И искренне огорчались, когда Александр Михайлович заявлял им, что песни, которые они пропели, записаны раньше и, следовательно, записывать второй раз уже ни к чему. Боясь насмешки других станичников, они не отпускали Александра Михайловича, говоря ему: «Куда вы торопитесь, дайте подумать, не можем же мы осрамиться перед соседями». Действительно, слухи о результатах песенных работ долетали до других станиц очень быстро. Чтобы избежать худой славы, песенники старались изо всех сил, чтобы не ударить лицом в грязь: заранее собирались в станичном правлении или одного из казаков, делали списки лучших своих песен, которыми надеялись блеснуть. В составлении таких списков принимали участие сами станичные атаманы, народные учителя и другие представители местной интеллигенции, но не всегда эти списки удовлетворяли требования экспедиции. Порой репертуар песенников, кажется, исчерпан: сколько бы они не напрягали память, нужная песня не шла на ум.

«Ты что, сват», обращается один из стариков к своему веселому товарищу, «наладил свои «ветрянки» да «бабьи краснобайки», аж слушать тошно! Разве такие-то нужны господам? Ты вздумай такую, что кадысь была, да ковыль травкой поросла, чтоб в слезу прошибла!».

В этой экспедиции Листопадов применил фонограф, аппарат для записи голоса. Порой сильно, смущенные невиданной машинкой, песенники от волнения забывали тексты.

Был Листопадов и в наших станицах. В то время в станице Романовской был создан хор, слава о котором разносилось по всей округе. Слушал его и Листопадов. Одна из наиболее популярных песен – «Ай, зима, зимушка. Она приходит» – часто звучала в исполнении романовского хора.

Почти девятимесячная командировка, которая длилась с октября 1902 по июнь 1903 года, превзошла ожидания участников экспедиции. Было записано 703 казачьих народных песен и 17 калмыцких. Среди собирателей донских казачьих песен Листопадов занимает особое место не только потому, что им собрано их наибольшее количество, но то, что он тексты и напевы записывал одновременно, поэтому записанные песни сохраняли живость и образность народной речи донских казаков. Благодаря Листопадову, мы знаем не только, что пели на Дону, но и как пели.

Александр Михайлович Листопадов решает продолжить образование. Ему было 30 лет, когда он приехал в Москву для того, чтобы учиться в Московской консерватории и одновременно и на филологическом факультете Московского университета. Во время учебы, он продолжает заниматься сбором и исследованием народной песни. После Москвы Листопадов уезжает в Саратов, где преподает в музыкальном училище, в том числе и в Саратовской консерватории, продолжает заниматься исследовательской работой.

В 1911 году выходит из печати сборник Листопадова «Песни донских казаков», который вызвал восторженные отклики. За этот труд Листопадов был награжден золотой медалью.

В сборник было включено 107 песен разных жанров. В своих статьях, Листопадов подчеркивал, что песенный океан окружает казака с детства до могилы: с песней рождались, с песней шли воевать, в песнях оставались, ложась в могилу. Песнями мерили расстояния, по песням учились воинской науке.

В Саратове Листопадова застала Октябрьская революция и гражданская война. В 1920 году он возвращается на Дон. При въезде в родную станицу вдыхает донской воздух полной грудью. Знакомые женщины-казачки, удивляются: «Глядите, это же наш Александр Михайлович!» Сердце замирает от радости: все позади: война, разруха. А в его станице тихо, приветливо, уютно. Но это было, к сожалению, обманчивое впечатление. Гражданская война оставила глубокий след в душах людей. Он едет в Новочеркасск и начинает преподавательскую деятельность в музыкальном училище. Он очень любит своих студентов. По старому обычаю русских профессоров, Листопадов приглашает молодежь на чай и за чашкой чая начинаются горячие дискуссии об искусстве.

Из расформированного Новочеркасского Войскового казачьего хора Александр Михайлович создает певческую капеллу.

В 1920 году он дирижер музыкального драматического коллектива, ставит оперы, преподает в Донском в педагогическом институте и музыкальном техникуме.

В 1934 году талантливого ученого отправляют с экспедицией в Таджикистан для изучения таджикских песен. Эта экспедиция, была полная всяких неожиданностей и трудностей. Результатом работы Листопадова стала запись 350 песен Средней Азии. Александр Михайлович вернулся на родину.

В конце 1930-х годов в Ростове-на-Дону он создал хор донских казаков и готовил новую экспедицию. Но его деятельность была прервана. Началась Великая Отечественная война.

Фашисты подступили к Ростову. Александр Михайлович решили с женой эвакуироваться, когда начали грузиться на пароход, неожиданно фашистские самолеты начали бомбежку. Жена Листопадова, Надежда Ивановна тянула его от берега, умоляя Александра Михайловича укрыться в яру, а он так вцепился в тяжелые связки рукописей, с записями казачьих песен, что у нее не хватало сил, чтобы оторвать его от них. Надежда Ивановна крикнула ему: Саша, брось, жизнь дороже!». А он ей в ответ: «Жизнь у меня, связана с этим».

После войны он продолжает свою любимую работу. Просматривает старые записи, словно понимая, что осталось жить немного (болезнь давала о себе знать), редактирует золотое наследие нашего края – бессмертные песни донского казачества. В то время, в газетах стали появляться статьи, в которых журналисты писали о гибели народной песне в будущем. Это приводило Александра Михайловича в бешенство. Худенький, болезненный человек, в такие минуты он был похож на разъяренного льва. Он ходил по комнате и возмущенно говорил своему товарищу, писателю Михаилу Никулину: «Ты понимаешь, что главное в песнях донских казаков – это народность звучания. А уж где народность, там не ищи подвоха в искусстве. Там найдешь и большие чувства, и ясные мысли. Народная песня – она брат, не любит тесноты! Ей – богу, вот запоют ее в какой-нибудь похилевшей хате, а она сей же момент выхватит на широченный простор и тех, кто поет. И тех, кто слушает»

Листопадова называли солдатом донской песни. Он любил песню, посвятил ей всю свою жизнь и будет в них жить, пока звучат собранные им песни. А собрал Александр Михайлович 1800 песен, в том числе 1300 казачьих разных жанров. Он автор книг «Донские былины», «Донские исторические песни». Главный труд великого земляка был издан уже после его смерти. Это пять томов «Песен донских казаков». В собрание вошло 1204 казачьи песни. Это издание было результатом многочисленных фольклорных экспедиций по станицам и хуторам Донской земли. Фольклорные экспедиции Листопадова сохранили для нас еще одно бесценное сокровище. Записывая «со слуха» речь малограмотных станичников, он невольно фиксировали тот язык, на котором говорили казаки прошлых столетий. Этому местному диалекту поражаются, и фольклористы нашего времени

Песни, собранные А.М.Листопадовым, и ныне звучат в исполнении наших народных самодеятельных и профессиональных коллективов. Пожалуй, и нет на Дону такого казачьего ансамбля, который не знал бы имени Александра Листопадова и не дарил бы сердцам слушателей записанных им донских напевов.

Он умер в 1949 году и похоронен в Ростове. Несмотря на то, что потомков у Листопадова не осталось, однако могила его по-прежнему ухожена, люди постоянно приносят живые цветы.

Материал подготовлен Скакуновой Татьяной Николаевной –

Старшим научным сотрудником научно-исторического отдела

ГБУК РО «Волгодонский эколого-исторический музей»

Собирание русского фольклора в ХIХ – начале ХХ вв. Имена известных собирателей народных песен, пословиц, сказок, былин их труды

Научные издания русского фольклора начали появляться с 1830ых-1840ых гг. Прежде всего это сборники профессора Мос­ковского университета
1) И. М. Снегирева “Русские простонарод­ные праздники и суеверные обряды” в четырех частях (1837— 1839), “Русские народные пословицы и притчи” (1848), “Новый сборник русских пословиц и притчей” (1857).
2) сборники ученого-самоучки И. П. Са­харова “Сказания русского народа о семейной жизни своих пред­ков” (в двух томах, 1836 и 1839 гг.), “Русские народные сказки” (1841).
Однако тогда, да и в последующие годы, в изданиях по­добного рода еще считалось допустимым “подправлять” стиль народных произведений, составлять из разных вариантов свод­ные тексты и проч.
Постепенно в работу по собиранию фольклора включились широкие общественные круги. Организованный характер этому процессу придал официальный государственный центр: создан­ное в 1845 г. в Петербурге
3) Императорское Русское географичес­кое общество (РГО). В нем было отделение этнографии, актив­но занимавшееся сбором фольклора во всех губерниях России. -> обширный архив РГО.
Впоследствии многое из этого архива было опубликовано в “Записках РГО по отделению этнографии“. А в Москве 1860-1870ые гг ценные издания фольклора выпустило в свет
4) “Общество любителей российской словесности“.

Фольклорные материалы публиковались в центральных
5) в журналах “Этнографическое обо­зрение”, “Живая старина” и др., в местных периодических из­даниях (“Губернские ведомости”, “Епархиальные ведомости” и проч.).

В 1830-1840ых гг П. В. Киреевский и его друг поэт Н. М. Языков широко развернули и возглавили собирание русских народных эпических и лирических песен (былин, исторических песен, пе­сен обрядовых и внеобрядовых, духовных стихов). Работа дала блестящие результаты: благодаря усилиям многих собирателей появилось грандиозное собрание произведений разных песен­ных жанров.

6) Киреевский: «Русские народные стихи», 1848 г. “Песни, собранные П.В. Киреевским” впервые были опубликованы только в 1860-1870ые гг. (былины и исторические песни, так называемая “старая серия”) и в XX в. (песни обрядовые и внеобрядовые, “новая серия”).
7) В те же 30—40-е гг. протекала собирательская деятельность В.И. Даля. Он записывал произведения разных жанров русско­го фольклора, однако, как исследователь “живого великорусского языка” (так он назвал свой знаменитый толковый словарь). Даль сосредоточился на подготовке сборника малых жанров, наиболее близких разговорной речи: пословиц, поговорок, пустоговорок, присловий и проч.

Из-за цензурных препон сборник Даля “Пословицы русского народа” вышел в свет с большим опозданием — в начале 60-х гг. (М.,1861—1862). Чтения в Имп. Обществе истории и древностей российских при Московском университете).

8) А. Н. Афанасьев “Народные русские сказки“, в который большой собирательский вклад также внес В. И. Даль: Афанасьев получил около тысячи записанных им сказок.

Сборник Афанасьева выходил в 8 выпусках с 1855 по 1863 г. Сказок, записанных самим Афанасьевым, немногим более десятка, в основном он использовал архив РГО, личные архивы В. И. Даля, П. И. Якушкина и других собирателей, а также ма­териалы из старинных рукописных и некоторых печатных сбор­ников
Афанасьев вынужден был отступить перед светской и духовной цензурой, которая потребовала “охранить религию и нравственность от печатного кощунства и поругания”, Афанасьеву все же удалось издать в Лондоне сборник “Народные русские легенды” (1859) и анонимно в Женеве в 1872 г. сборник “Русские заветные сказки”.

9) С 1860 по 1862г. вышел в свет сборник И. А. Худякова “Великорусские сказки”. В трех выпусках сборника 122 сказочных текста были опубликованы без какой-либо системы. Свой путь фольк­лориста Худяков начал студентом, в 21 год как собиратель он был награжден медалью РГО. Худяков исходил огромные про­сторы европейской России, особенно много сказок он записал в Рязанской губернии.
10) Новые тенденции выразил сборник Д.Н. Садовникова“Сказки и предания Самарского края” (СПб., 1884). Садовников — первый, кто обратил пристальное внимание на отдельного талантливого сказочника и записал его репертуар. Из 183 сказок 72 были записаны от Абрама Новопольцева. Ранее, в 1876 г., вышел в свет другой ценный сборник Д. Н. Садовникова — “Загадки русского Народа.

11) В 1908 г. был издан сборник Н. Е. Ончукова “Северные сказки” — 303 сказки из Олонецкой и Архангельской губерний. Ончуков расположил материал не по сюжетам, а по сказочникам, приведя их биографии и характеристики. В дальнейшем этого принципа стали придерживаться и другие издатели.
12) В 1914 г. в Петрограде был опубликован сборник Д.К. Зеленина“Великорусские сказки Пермской губернии”. В него вошло 110 сказок + ” Великорусские сказки Вятской губернии” (1915).
13) сборник Б. М. и Ю. М. Соко­ловых “Сказки и песни Белозерского края” (М., 1915). В него вошло 163 сказочных текста. Точность записи может служить образцом и для современных собирателей.
14) В 1861-1867 гг. вышло в свет четырехтомное издание “Песни собранные П. Н. Рыбниковым“, подготовленное к печати П. А. Бессоновым (1 и 2 тт.), самим Рыбниковым (3т.) и О. ф. Миллером (4т.). В него вошли 224 записи былин, исторических песен, баллад. Материал был расположен по сюжетному прин­ципу.

15) На второй год после смерти собирателя были опубликованы “Онежские былины, записанные А.Ф. Гильфердингом летом 1871 года. С двумя портретами онежских рапсодов и напевами былин”(СПб., 1873), Это издание вышло в одном томе. В дальнейшем собрание Гильфердинга переиздавалось в трех томах.

Гильфердинг впервые применил метод изучения репертуара отдельных сказителей. Былины он расположил по сказителям, с предпосланными биографическими справками.
16) Рубеж 19-10 века – широкая экспедиционная работа исторической школы по собиранию былин на побережье Белого моря => “Беломорские былины, “записанные С А. Марковым” (М., 1901); “Архангельские былины и исторические ни, собранные А. Д. Григорьевым в 1899-1901 гг.” “Печорские былины. Записал Н. Ончуков” (СПб., 1904).
В начале XX в. появились первые сборники частушек 4 .

Фольклорный материал, собранный в XIX и начале XX в., в большом количестве хранился в архивах, был разбросан по про­винциальным изданиям. Он нуждался в объединении. Вслед­ствие этого появились своды отдельных фольклорных жанров: “Былины новой и недавней записи из разных местностей Рос­сии” под ред. В.Ф. Миллера (М., 1908); “Исторические песни русского народа XVI—XVII вв.” под его же редакцией (Пг., 1915); “Великорусские народные песни. Изданы проф. А. И. Соболев­ским: В 7-ми т.” (СПб,, 1895-1902); “Сборник великорусских сказок архива Русского географического общества. Издал А. М. Смирнов. – Вып. 1-2” (Пг., 1917).

Таким образом, в XIX — начале XX в. был собран огромный материал и появились основные классические издания русского устного народного творчества.

3. Академические школы (научные направления) в фольклористике.
Школы (направления) объединяют исследователей, чьи труды основаны на общей научной концепции, близки по своей проблематике и методологии. Названия “школа” и “направление” (иногда “теория”) — условные, закрепившиеся за той или иной группой исследователей.

Академические школы во многом были связаны с западноев­ропейской наукой, применяли ее методы к русскому и ко всему славянскому материалу.

1) Мифологическая школа.
Братья Гримм: источником искусства признавалась мифология.
Русская миф. школа 1840-1850ые – Буслаев.
Труды Буслаева развивали идею о том, что народное сознание проявилось в двух важнейших формах: языке и мифе. Миф — форма народной мысли и народного сознания. Буслаева как мифолога характеризует капитальный труд “Исторические очерки русской народной словесности и искусства”

Метод – сравнительное изучение этносов.
Представители русской школы млад­ших мифологов: А. Н. Афанасьев.
На протяжении истории мифы подвергались значительной переработке. Афанасьев поставил в фольклористике существенные теоре­тические проблемы: о сущности мифов, об их происхождении и историческом развитии. Он предложил стройную концепцию.

2) Фольклористика конца XIX — нач. XX веков. Историческая школа.

В 1859 году немецкий учёный Т. Бенфей высказал идею о культурных заимствованиях в фольклоре, которая сменила представление о восхождении сходных сюжетов к единым источникам. Его теория стала главенствующей в фольклористике, фактически, до конца XX века. В России миграцию сюжетов изучали Буслаев и В. Ф. Миллер, А. Н. Веселовский и многие другие. В конце XIX века, зарождаются два оригинальных направления — теория академика Веселовского, и так называемая историческая школа, основанная, в основном, на трудах отошедшего от теории заимствования академика Миллера. Историческая школа нашла много сторонников, в духе её воззрений писали свои работы учёные-фольклористы А. В. Марков, С. К. Шамбинаго, братья Б. М. и Ю. М.Соколовы. Сутью данного направления был поиск исторических основ фольклорных произведений, попытка поиска исторических событий, ставших толчком к созданию того или иного сюжета. Основными идеями школы было внимание к географической привязке произведений народного творчества, а также составление указателей сюжетов сказок и рун. Большой вклад в сказковеденье внесла книга Аарне «Указатель сказочных типов» («Verzeichnic der Marchentypen»). Школа оказала влияние и на российскую, и на европейскую фольклористику.

XX век — настоящее время. Неоисторическая школа..

– неоисторческая (Рыбаков, Азбелев)
– историко-типологическая (Проппа, Скафтымов, Путилов)
В 1930-х годах географический и исторический подходы стали сменяться типологическими, как в СССР так и в мире. В СССР это было связано, прежде всего, c разгромом исторической школы в 1936 году, и фактически запретом на использования терминологии и методов этой школы, впрочем, ещё с 1920-х годов она находилась в кризисе из-за необходимости увязываться с социологическими методами, диктуемыми идеологией государства. К 1950-м годах в советской фольклористике преобладали два направления: неоисторическая школа, ставшая возрождением принципов разгромленной исторической школы, а также школа историко-типологического подхода, сложившаяся благодаря палеонтологическим исследованиям фольклора. Основной темой, дискутировавшейся между представителями этих направлений был историзм былин, который исследователи исторической школы определяли как прямая взаимосвязь исторических событий с сюжетом эпоса, а исследователи историко-типологического направления — как выражения чаяний эпохи, без связи с конкретными сообщениями исторических источников. Возрождённую историческую школу возглавлял Б. А. Рыбаков, в духе её воззрений писал работы С. Н. Азбелев.
К историко-типологической школе, помимо самого В. Я. Проппа, относились А. П. Скафтымов, Б. Н. Путилов. В 1970-х исследования в русле этих направлений продолжились, однако кардинально новых идей и открытий они не принесли. К настоящему времени развитие эпосоведения в России продолжается в русле установившихся в середине XX века тенденций. Внимание актуальных исследований фольклористики смещается к выяснению современных творческих процессов в народе, и связанной с ними теме аутентичности, к изысканиям в области городского фольклора, проблемам персонального нарратива и устной истории, современного фольклора (в том числе интернет-фольклора), «антифольклора» и «постфольклора» (концепция Н. И. Толстого, С. Ю. Неклюдова).

4. Раннетрадиционный фольклор: жанры и их поэтика.
Основы художественной образности устного народного творчества сложились в доисторический период, когда одновременно с языком (человеческой речью) появился раннетрадиционный фольклор.

Раннетрадиционный фольклор — это совокупность древних родов и видов фольклора, архаичная система, предшествовавшая образованию собственно художественного творчества народа.

Развитие фольклора происходило как наслоение новой художественной традиции на старую систему. Отголоски древнего фольклора, более или менее выраженные, сохранились в поздние времена, дошли до наших дней. Они проявляются во многих жанрах классического фольклора: сказках, былинах, балладах, обрядовой поэзии, пословицах, загадках и проч.

В этой главе мы рассмотрим трудовые песни, гадания и заговоры — в том виде, какими они были уже в позднее время.

Источники:

http://ok.ru/chigomany/topic/66995063502184
http://veimmuseum.ru/listopadov.php
http://studopedia.ru/11_68509_sobiranie-russkogo-folklora-v-hIh–nachale-hh-vv-imena-izvestnih-sobirateley-narodnih-pesen-poslovits-skazok-bilin-ih-trudi.html