Дэмиен херст работы. Бизнесмен или гений: Что важно знать об акулах, черепах и бабочках Дэмьена Хёрста

Бизнесмен или гений: Что важно знать об акулах, черепах и бабочках Дэмьена Хёрста

Текст: Ксюша Петрова

Сегодня в московской Галерее Гари Татинцяна открывается первая с 2006 года выставка Дэмьена Хёрста — британского художника, которого не зря называют «великим и ужасным», сравнивая то с гениями эпохи Возрождения, то с акулами с Уолл-стрит. Хёрст считается самым богатым из ныне живущих авторов, что только подогревает полемику вокруг его работ. С тех пор как Чарльз Саатчи буквально с открытым ртом разглядывал инсталляцию «Тысяча лет» — эффектную и мрачную иллюстрацию всего жизненного пути от рождения до смерти, — шум вокруг творческих методов и эстетической ценности работ Хёрста не утихает, чему сам художник, разумеется, только рад. Рассказываем, почему работы Хёрста действительно достойны того огромного внимания, которое им достаётся, и пытаемся разобраться во внутреннем мире художника — гораздо более неоднозначном и тонком, чем может показаться со стороны.

↑ «Away from the Flock», 1994

Хёрсту сейчас пятьдесят один, и десять лет назад он полностью отказался от курения, наркотиков и алкоголя — велики шансы, что его карьера продлится ещё несколько десятков лет. При этом трудно представить, что может стать следующим шагом художника такого масштаба — Хёрст уже представлял свою страну на церемонии открытия Олимпиады в Лондоне, снял клип для группы Blur, сделал самое дорогое в мире произведение искусства (платиновый череп с инкрустацией бриллиантами), в мастерских на него работают более ста шестидесяти сотрудников (такое не снилось и Энди Уорхолу с его «Фабрикой»), а состояние превышает миллиард долларов. Имидж скандалиста, прославивший Хёрста вкупе с его серией заспиртованных животных в 1990-х, постепенно сменился на более спокойный: хотя художник всё ещё любит кожаные штаны и перстни с черепами, он давно не демонстрирует свой пенис незнакомым людям, как делал в «годы боевой славы», и всё больше похож на преуспевающего предпринимателя, чем на рок-звезду, хотя по сути является и тем и другим.

Свой необыкновенный коммерческий успех Хёрст объясняет тем, что у него было больше мотивации зарабатывать, чем у остальных участников возглавленного им объединения Young British Artists (ещё во время учёбы в Голдсмитсе Хёрст организовал легендарную выставку «Freeze», которая и привлекла к молодым художникам внимание именитых галеристов). Детство Хёрста нельзя назвать обеспеченным и счастливым: своего биологического отца он никогда не видел, отчим ушёл из семьи, когда мальчику было двенадцать, а мать-католичка отчаянно сопротивлялась попыткам сына стать частью тогда совсем ещё юной субкультуры панков.

Тем не менее она поддерживала его занятия искусством — возможно, от безысходности, потому что Хёрст был трудным подростком и все предметы, кроме рисования, давались ему с трудом. Дэмьен регулярно попадался на мелких кражах в магазинах и вляпывался в другие неприятные истории, но при этом успевал делать наброски в местном морге и изучать медицинские атласы, которые были источником вдохновения его любимого автора — мрачного экспрессиониста Фрэнсиса Бэкона. Картины Бэкона сильно повлияли на Хёрста: оскал знаменитой заспиртованной акулы напоминает повторяющийся у Бэкона мотив раскрытого в крике рта, прямоугольные аквариумы — постоянно встречающиеся на полотнах Бэкона клетки и постаменты.

Несколько лет назад Хёрст, никогда не выступавший на поле традиционной живописи, представил публике серию своих собственных картин, явно вдохновлённых работами Бэкона, — и с треском провалился: критики назвали новые работы Хёрста жалкой пародией на картины мастера и сравнили с «мазнёй первокурсника, не подающего больших надежд». Возможно, эти язвительные рецензии и задели чувства художника, однако явно не повлияли на его продуктивность: с помощью ассистентов, выполняющих всю рутинную работу, Хёрст продолжает свои бесконечные серии полотен с разноцветными точками, «вращательных» картин, создающихся при прокручивании банок краски в центрифуге, инсталляций с таблетками и в промышленных масштабах выпускает отлично продающиеся работы.

← «Untitled AAA», 1992

Хотя Хёрст всегда говорил, что деньги — в первую очередь средство для производства искусства в больших масштабах, нельзя отрицать, что он обладает незаурядным талантом к предпринимательству — равным, если не превосходящим по масштабу талант художественный. Не отличающийся скромностью британец считает, что всё, к чему он прикасается, превращается в золото — и это похоже на правду: даже в депрессивном 2008 году организованный самим Хёрстом двухдневный аукцион его работ в Sotheby’s превзошёл все ожидания и побил рекорд аукциона Пикассо. Хёрст, и внешне напоминающий простого парня из Лидса, не стесняется зарабатывать деньги на предметах, вроде бы чуждых высокому искусству — будь то сувенирные скейтборды по шесть тысяч долларов или модный лондонский ресторан «Pharmacy», оформленный в духе «аптечной» серии художника. Покупателями работ Хёрста становятся не только выпускники Оксфорда из хороших семей, но и новая прослойка коллекционеров — те, кто вышел из низов и заработал состояние с нуля, как и сам художник.

Звёздный статус Хёрста и головокружительная стоимость его работ часто мешают разглядеть их суть — что досадно, потому что заложенные в них идеи впечатляют не меньше, чем распиленные коровьи туши в формальдегиде. Даже в том, что кажется стопроцентным китчем, у Хёрста проскальзывает ирония: его знаменитый усыпанный бриллиантами череп, проданный за сто миллионов долларов, носит название «For the Love of God» (выражение которое можно дословно перевести как «Во имя любви Господа», используется как ругательство утомлённого человека: «Ну ради всего святого!»). По словам художника, к созданию этой работы его подтолкнули слова его матери, которая однажды спросила: «Боже помилуй, что же ты дальше будешь делать?» («For the love of God, what are you going to do next?»). Окурки, с маниакальной педантичностью разложенные в витрине, — способ исчисления времени жизни: как и животные в формалине, и бриллиантовый череп, отсылающий к классическому сюжету memento mori, выкуренные сигареты напоминают о бренности существования, которую при всём желании не способен охватить наш разум. И разноцветные кружки, и окурки, и полки с лекарствами — попытка упорядочить то, что отделяет нас от смерти, выразить остроту пребывания в этом теле и в этом сознании, которое может оборваться в любой момент.

В своих интервью Хёрст всё чаще говорит о том, что в юности чувствовал себя вечным, а теперь тема смерти для него имеет множество других нюансов. «Приятель, моему старшему сыну, Коннору, уже шестнадцать. Несколько моих друзей уже умерли, а я старею, — объясняет художник. — Я больше не тот ублюдок, который пытался наорать на весь мир». Убеждённый атеист, Хёрст регулярно возвращается к религиозным сюжетам, безжалостно препарируя их и раз за разом констатируя, что существование бога невозможно так же, как и «смерть в сознании живущего».

Серии работ с живыми и мёртвыми бабочками воплощают размышления художника о красоте и её недолговечности. Наиболее наглядно эта идея выражена в инсталляции «Влюбиться и разлюбить» («In and Out of Love»): несколько тысяч бабочек вылупляются из коконов, живут и умирают в пространстве галереи, а их прилипшие к холстам тела остаются как напоминание о недолговечности красоты. Как и работы старых мастеров, произведения Хёрста желательно хотя бы раз увидеть вживую: и меметичная «Физическая невозможность смерти в сознании живущего», и «Разделённые мать и дитя» производят совсем иное впечатление, если вы стоите с ними рядом. Эти и другие работы из серии «Естественная история» не провокация ради провокации, а продуманное и лиричное высказывание о фундаментальных вопросах существования человека.

Как говорит сам Хёрст, в искусстве, как и во всём, что мы делаем, есть лишь одна идея — поиск ответа на главные вопросы философии: откуда мы пришли, куда движемся и есть ли в этом смысл? Заспиртованная акула, навеянная детскими воспоминаниями Хёрста о хорроре «Челюсти», сталкивает наше сознание с парадоксом: почему нам не по себе рядом с тушей смертельно опасного животного, ведь мы знаем, что она не может принести нам вред? Не является ли то, что мы ощущаем, одним из проявлений иррационального страха перед смертью, который всегда маячит где-то на краю сознания — и если да, как это влияет на наши поступки и повседневную жизнь?

Хёрста не раз критиковали за его творческие методы и резкие высказывания: например, в 2002 году художнику пришлось принести публичные извинения за то, что он сравнил теракт 11 сентября с художественным процессом. Живой классик Дэвид Хокни осудил Хёрста за то, что он делает работы не своими руками, а использует труд ассистентов, а критик Джулиан Сполдинг даже придумал пародийный термин «Con Art», который можно перевести как «концептуализм для лохов». Нельзя сказать, что все возмущённые возгласы в адрес Хёрста были беспочвенными: художника не раз уличали в плагиате, а также обвиняли в искусственном накручивании цен на свои работы, не говоря уже о заявлениях Общества по защите прав животных, которое беспокоилось за условия содержания бабочек в музее. Пожалуй, самый абсурдный конфликт, связанный с именем скандального британца, — его противостояние с шестнадцатилетним художником Картрейном, который продавал коллажи с фотографией работы Хёрста «Во имя любви Господа». Художник-мультимиллионер отсудил у подростка двести фунтов, которые он заработал на своих коллажах, что вызвало бурное возмущение представителей арт-рынка.

Концептуализм Хёрста не так бездушен, как может показаться: действительно, художник рождает замысел, а воплощением занимаются десятки его безымянных ассистентов — однако практика показывает, что Хёрста действительно волнует судьба его работ. Случай с той самой заспиртованной акулой, которая начала разлагаться, стал одним из любимых анекдотов арт-мира. Чарльз Саатчи решил спасти работу, натянув кожу многострадальной рыбы на искусственный каркас, однако Хёрст забраковал переделанную работу, заявив, что она уже не производит такого устрашающего впечатления. В итоге уже испорченная инсталляция была продана за двенадцать миллионов долларов, однако по настоянию художника акулу заменили.

Друг и соратник Хёрста по YBA Мэт Коллишоу описывает его как «хулигана и эстета», и если с хулиганской частью всё понятно, то про эстетическую сторону часто забывают: пожалуй, необыкновенное художественное чутьё Хёрста можно оценить лишь в экспозициях работ из его обширной коллекции или в его собственной галерее Newport Street Gallery, в которую художник-миллиардер в последнее время вкладывает все силы.

«Я не верю в „данную богом“ гениальность, но почему-то продолжаю верить в магию искусства, хотя и не очень этого хочу. Я верю в науку и хочу получить чёткие, ясные ответы, — говорит Хёрст. — Мне хотелось бы создавать объекты, которые будут иметь значение всегда. Поиск универсальной истины — невероятно честолюбивый замысел, но кто-то же должен этим заниматься».

Дэмиен херст создал новый бриллиантовый череп. Бизнесмен или гений: Что важно знать об акулах, черепах и бабочках Дэмьена Хёрста Бриллиантовый череп херста

Дэмьен Херст (Damien Hirst), все-таки умеет эпатировать публику. Человечество только-только свыклось с существованием платинового черепа, усыпанного бриллиантами, стоимостью 100 миллионов долларов, а Херст уже делает новую пощечину общественному мнению и общественному вкусу. Он создает еще один подобный череп, но уже не взрослого человека, а ребенка.

Само имя Дэмьена Херста в последние годы стало брендом со стоимостью, сравнимой с ценой контрольного пакета акций крупной транснациональной корпорации. Все, к чему бы ни приложился этот творец, будет продано за баснословные деньги, будь это туша мертвой коровы или разукрашенный в стиле тяп-ляп .
И, с каждой новой своей работой, разогретый вниманием публики и коллекционеров-миллиардеров, Херст становится все более провокационным, эпатажным и жестким. Так творчество приносит больше денег.
Тут, главное, не держать себя в рамках. И, если люди «скушали» весьма неоднозначное ювелирное изделие в виде платинового черепа, а кто-то даже дал на него сто миллионов долларов, то можно и дальше эксплуатировать эту тему, но уже на новом уровне.

Так Дэмьен Херст и создал новое свое произведение – еще один драгоценный череп, но на этот раз уже детский. Антропологи заявляют, что ребенку, которому мог бы принадлежать этот платиновый череп, усыпанный восьмью тысячами белых и розовых бриллиантов, было бы примерно две недели от роду. А это весьма противоречивый творческий шаг даже для Херста.
И, несмотря на то, что эта работа под названием «For Heaven’s Sake» («Ради Бога») еще не была официально представлена на публике, по всему миру уже звучат неодобрительные голоса всевозможных общественных организаций, считающих, что ее автор посягнул на святое – на детей. Впрочем, может, этот поток негатива является и заранее подготовленной маркетинговой кампанией, направленной на раскрутку новой работы Херста. Ведь, чем больше громкой критики, тем дороже будут продаваться его произведения.
Ну а для массового созерцания этот драгоценный детский череп будет впервые выставлен в конце этого месяца в выставочном зале Gagosian Gallery в Гонконге.

При упоминании скандального британца в памяти всплывают арт-объекты, вызывающие одновременно ужас и восторг. Расчлененные и заспиртованные животные, человеческие черепа, живописные произведения с кладбищенскими мотивами привлекли внимание общественности еще в начале 90-х годов прошлого века.

Тема смерти всегда проходит красной нитью сквозь творчество Дэмиена Херста. Так, мертвая акула, залитая в формальдегиде, пугает и отталкивает зрителя, понимающего, что неживое тело сохраняет узнаваемый облик. Люди интерпретируют вызывающий неприятие объект через призму того, кем он когда-то был. Несмотря на концептуальные идеи, все выставки художника сопровождаются скандалами.

Символ смерти

Человеческий череп всегда являлся символом тлена и смерти. Как все загадочное и пугающее, он привлекал внимание творческих людей и вселял ужас в сердца зрителей. Известно немало художников, скульпторов, литераторов, посвятивших свои творения этой тематике.

Бриллиантовый череп, фото которого вызывает восхищение и страх, – это завораживающая работа Дэмиена Херста. Раскрывающий идею тленности нашей жизни, автор поклоняется смерти, преподносит ее в разных ипостасях и зарабатывает на этом неплохие деньги.

Самый обсуждаемый художник современности, будоражащий мир своими шедеврами, словно делает вызов, пытаясь изучить природу смерти и демонстрируя победу жизни над ней.

Самое дорогое произведение искусства

Бриллиантовый череп, известный под названием “Ради стал самым дорогим произведением искусства ныне здравствующего автора. Мастеру, который инкрустировал платиновый муляж белыми и розовыми бриллиантами в 2007 году, он обошелся в 20 миллионов долларов. Как заявил сам Херст, известный творческим подходом к работе, его произведение не имеет четкого смысла, а зритель по-своему интерпретирует значение.

Однако мастер, обожающий провокации, всегда делает акцент на тонком балансе между жизнью и смертью. Зритель смотрит на бриллиантовый череп, ассоциирующийся с тленом, и понимает, что это конец. Но смерть, которая настолько прекрасна, внушает все-таки ему и надежду. Драгоценные камни, имеющие темную сторону, ассоциируются с роскошной жизнью, а также вечностью.

Как создавался бриллиантовый череп?

За основу взял из коллекции Кунсткамеры череп европейца, жившего в XVIII веке, и изготовил его слепок, в котором при помощи лазера сделал небольшие ячейки для драгоценных камней. Гениальный провокатор, утверждающий, что необычная идея пришла ему в голову под влиянием искусства ацтеков, покрыл работу платиной.

Бриллианты предоставлены известными ювелирами, являющимися поставщиками королевского двора Англии. Граненые алмазы аккуратно вставлены в миниатюрные отверстия и прочно закреплены. Самый дорогой камень (розовый бриллиант весом более 52 карат) расположен во лбу черепа, из которого вынули все зубы, а вместо них установили платиновые.

Кто хозяева драгоценного шедевра?

Известно, что покупателем произведения искусства, прозванного критиками настоящей безвкусицей, стала группа анонимных инвесторов, которая приобрела бриллиантовый череп за сто миллионов долларов. Это рекордная цена за шедевр современного художника. Херст утверждает, что ему заплатили наличными, поэтому предоставить доказательства сделки он не может. Позднее журналисты выяснили удивительный факт: в числе инвесторов оказался сам автор и его менеджер Ф. Данфи.

А вскоре появилась и новая информация о хозяине бриллиантового черепа. Им оказался украинский магнат В. Пинчук, интересующийся современным искусством, правда, его представители не подтвердили этот факт, но и не опровергли.

Возможность познакомиться с пугающим творением

Бриллиантовый череп (фото необычного произведения обошло все средства массовой информации) выставлялся в Амстердаме и Флоренции, а в 2012 году демонстрировался в галерее Лондона. Сам автор признался, что счастлив, ведь холл Tate Modern – это чудесное место для того, чтобы познакомиться поближе с произведением, вызывающем самые разные эмоции.

Все дело в том, что ни один музей мира не мог себе позволить выставить дорогой экспонат, поскольку покрыть стоимость страховки, которая держится в секрете, государственным учреждениям не под силу. Работа могла появиться и в Эрмитаже, однако из-за финансового вопроса гастроли сорвались.

Новый шедевр, который ищет своего хозяина

Любопытно, что Херст, делающий карьеру на теме смерти, не успокоился на достигнутом и представил новую шокирующую работу, названную “Бога ради”. В конце 2010 года мастер провокаций отлил очередной бриллиантовый череп новорожденного младенца, который он взял из коллекции патологий человеческого тела.

Стоимость работы, инкрустированной белыми и не называется, но искусствоведы оценивают ее в 200 миллионов фунтов. Если кто-то пожелает приобрести эту скульптуру, то именно она станет самым в мире современного искусства.

На ствольных коробках итальянских двухстволок-вертикалок вручную выгравированы изображения «Моны Лизы» и автопортрет самого маэстро